Вестники Судного дня

От этих мыслей Фёдору Бекетову стало противно и неуютно на душе. Он даже утратил накатанный ритм движения. Лыжи стали проскальзывать, сбивая дыхание, одна из палок угодила в кусты и чуть не вырвалась из рук. Там бы и осталась. Ему ли, комсомольцу со стажем, думать так? От недовольства собой он даже замотал головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. Пришлось поднять руку и дать отряду знак остановиться. С опушки уже открывались крайние дома деревни «Сорочий Грай».

– Егор, подойди ко мне, – Фёдор кивнул головой маленькому щуплому десантнику, больше похожему на семнадцатилетнего парнишку, чем на подготовленного бойца-спортсмена. – Вот что. Уже вечереет. Одежда у тебя соответствует. За местного сойдешь, скажем, из соседней деревни. Сходишь посмотришь, нет ли немцев или полицейских. Да, вот что ещё, не забудь выяснить, где дом старосты.

Когда разведчик ушёл, Сашка Панкратов подъехал на лыжах и спросил:

– Фёдор, ты уверен? Справится Егор? Не напортачит? Он ведь из пополнения, которое совсем недавно забросили к нам самолётом.

– Думаю, нет, – надеюсь. В последней операции он неплохо проявил себя. Визуальную разведку вести умеет.

Когда серое зимнее небо окончательно превратилось в черный непроницаемый полог, разведчики двинулись к деревне. Всё было тихо. За задёрнутыми ситцевыми занавесками оконцами тускло мерцал свет керосиновых ламп. С одного конца на другой, перекликаясь, брехали собаки, готовясь к долгой морозной ночи. По единственной деревенской улице, еловым и березовым перелескам и полянам замела вьюжная позёмка. Над печными трубами дружно вытянулись колеблющиеся дымные колонны.

– Ну что ж, коль лишних в деревне нет, тогда вперёд. Как, ты говоришь, название этой деревни – «Сорочий Грай»? Вот и посмотрим, какие песни они нам пропоют. Зайдем со стороны поля. Пространство открытое, но в темноте не заметят.

– Где, ты говоришь, Егор, стоит хата старосты? – Фёдор опять обратился к своему расторопному разведчику.

– А вот, видите, товарищ старший лейтенант, там, где колодезный журавль ведром клюёт. Должно быть хозяйка воду набирает. Вот там как раз он и живёт.

– Неплохо. Недалеко от леса. Нам лучше, – выстроившись цугом, десантники стали выходить из-за деревьев.

В избе, которая была обозначена как дом, в котором проживал сельский староста, готовился семейный ужин. Через стекла окон, к которым ветер уже успел приклеить ошмётки снега, было хорошо видно, как хозяйка выставила нехитрую снедь на стол, затем вышла в соседнюю комнату и принесла большой чугунок с каким-то варевом. Послышались радостные визги детей. Женщина заулыбалась и, повернувшись, сказала что-то кому-то невидимому, кто восседал во главе стола. В ответ послушалось басовитое уханье, словно он соглашался со сказанным. Женщина согласно кивнула головой и, вытерев кухонным полотенцем руки, стала разливать из крынок по чашкам и стаканам топлёное молоко.

Разведчики посмотрели друг на друга и заулыбались, то ли от вида такого тёплого и желанного, но всеми ими давно забытого семейного уюта, то ли от того, что на столе громоздилось так много домашней еды, вкус которой они тоже основательно подзабыли.

Высокий дюжий десантник, стряхнув снег с белого маскировочного халата, грохнул пудовым кулаком в деревянную дверь. Гулкий звук прокатился по сеням и, похоже, был услышан в главной комнате, потому что женщина мгновенно замерла и так и застыла с наклоненной над стаканом глиняной крынкой. Лицо её сразу сжалось и от неожиданности, и от страха одновременно. Нежданные гости в такое время, в такую позднюю пору? Не было печали, так черти накачали. Придя в себя, она с неожиданной сноровкой метнулась к окнам и принялась одно за другим закрывать деревянными ставнями. По дому прошлись неровные тяжелые шаги и вот уже за входной дверью послышался мужской низкий голос, выражавший крайнее недовольство.

– Ну кто там ещё? Чего надо?

– Свои.

– Игнат, ты что ли? Чего-то не узнаю. Какие ещё свои? Свои по домам сидят, – голос старосты стал раскаляться от злости. – Идите куда шли.

– Открывай дверь, дядя, – ухмыльнулся здоровяк-десантник. – Не ломать же её в конце концов.

Звякнул откинутый дверной крючок, дверь, обитая изнутри несколькими слоями войлока, распахнулась, и на разведчиков пахнуло запахом давно обжитого жилья.

– Ну что ж, проходите, коль уж пришли, – сразу присмирел хозяин дома, увидев несколько человек с оружием.

Бойцы один за другим стали входить в дом.

– Вот сюда, вот сюда, – суетился староста, показывая проход внутрь дома, который сразу стал наполняться морозным запахом еловых иголок, который принесли с собой десантники.

В столовой собралась вся семья. Бледная от волнения женщина стояла, прислонившись спиной к печке, и так и держала в руках своё кухонное полотенце. Испуганные, с вытаращенными глазёнками дети сидели на большом сундуке, прижавшись друг к другу.

– Садитесь, садитесь, поужинайте с нами, – суетился староста, стараясь заглянуть в лицо каждому разведчику. – Мы только что сами собирались. Теперь вместе поедим.