Вестники времен

— В книжке прочитал, — обиженный недоверием Гая, ответил германец, после чего также слушавший его отец Колумбан добродушно хохотнул и опрокинул в рот остававшееся в кружке жгучее зелье.

— Д-давайте вы…выпьем! — сэр Мишель с трудом поднялся с лавки, дотянулся до кувшина и, расплескивая едко пахнущую вином прозрачную жидкость, налил всем. Только отец Колумбан прикрыл кружку ладонью и отрицательно качнул головой. Отшельника уже тошнило от собственного изделия. — Вы…выпьем за р-рыцарей Круглого стола и кор-роля Артура! У нас тут тоже круглый стол, вот! И мы ничуть не хуже! Поэтому выпьем и за нас!..

Кружки стукнулись друг о друга, все, кроме мэтра Адельхельма, мирно уснувшего на плече отца Колумбана, морщась, выпили, а Мак-Лауд откинулся на бревенчатую стену, некуртуазно рыгнул и провозгласил:

— Счас спою!

— Этого только не хватало, — пробормотал отшельник, однако шотландец не услышал слов святого. Мак-Лауд сморщил лоб, вспоминая слова, и наконец затянул:

— Зачем ты покинул обители клана,
Где вьется вкруг вереска солнечный свет,
Где мерзнет заря, как смертельная рана
Над россыпью древних январских планет,
Алан Мак-Мэрд?

— Уж лучше клинков ненасытная пляска,

И вьюга в предгорьях, и мрак, и туман,
Чем взгляд, лучезарнее неба над Глазго,
И сочные губы, и трепетный стан,
Не правда ли, тан?..

— Сердце леди Хайлэнда податливей воска,

Если джентльмен в бранных делах знаменит,
Когда дедовский меч его, поднятый к звездам,
О щиты чужестранцев победно звенит,
Потрясая зенит…

Тут уже все дружно закричали «Хватит!», а Гунтер запустил в распевшегося Дугала наполовину сгрызенной морковкой, но не попал. Только лишь отец Колумбан выглядел огорченно — он старался подпевать и песенка ему очень понравилась.

— Слушай, Дугал, — сэр Мишель попытался сосредоточить блуждающий взгляд на шотландце. — А кто такой Алан Мак-Мэрд?

— Откуда я знаю? — удивился Дугал. — Что я ему, под килт заглядывал? Был такой, наверное…

— А что с Мак-Мэрдом потом случилось? — спросил рыцарь.

— Убили, что же еще… — замогильным голосом сообщил Мак-Лауд. — Грустная такая баллада… Она длинная, я ее до конца не помню, но что Алана убили — знаю точно.

— Ага, — расплылся в пьяной улыбке Фармер. — Про тебя тоже балладу сложат. Жил, мол, такой Дугал Мак-Лауд, а убил его в честном поединке норманнский рыцарь…

— Это я тебя счас убью, — пригрозил шотландец. — Ну, споткнулся я тогда, споткнулся!

— Все так говорят, — начал заводиться сэр Мишель. — Споткну-улся!.. Еще скажи, будто я слабее!

— Вот зараза, — вздохнул Дугал и начал выбираться из-за стола. — Посидеть спокойно не даст… Пошли биться!

— Правильно, правильно, — отец Колумбан вскочил, начав подталкивать горца к выходу. — Идите, идите, проветритесь. В доме железом махать не дам! Исповедаться не хотите?

— Да ну! — поморщился Дугал. — Я его сейчас убью и вернусь. Без меня не пить!

Оба рыцаря — и шотландский, и норманнский — шатаясь, будто под ураганным ветром, подошли к столбу, на котором висело оружие, долго искали свое, затем же направились к двери на улицу. Проснувшийся мэтр Адельхельм озабоченно посмотрел задирам вслед, и, поскольку никто не стал беспокоится, спросил у Гунтера:

— А они друг друга не зарубят, часом?

— Да никогда в жизни! — хихикнул германец. — Я это уже две недели наблюдаю. И сэр Гай тоже. Утром и вечером. Сейчас начнут ругаться, потом махать мечами, потом помирятся, когда один другого с ног собьет. И придут пить дальше. С того самого дня все началось. Никак им не выяснить, кто лучше, кто хуже…

Означенный Гунтером «тот самый день» случился двадцать шестого августа, а сегодня было девятое сентября. Пускай принц Джон и сказал историческую фразу о том, что «Хватит приключений!», таковые продолжались, можно сказать, доныне.

Происхождение странной компании, собравшейся в отшельнической пещере отца Колумбана, было довольно незаурядным. Ну подумайте, как столь разные люди наподобие двух норманнов — Гая и Мишеля, оруженосца «из Германии» (легенда тщательно сохранялась неизменной), шотландца Мак-Лауда, крещеного еврея Адельхельма и святого Колумбана могли собраться вместе?

* * *

Разумеется, в Тауэре тем вечером веселились, благо нашлись поводы… Гунтер вместе со своим рыцарем впервые в жизни попали на настоящую королевскую гульбу, и были ослеплены великолепием устроенного принцем Джоном празднества. Его высочество, невзирая на рану, до захода солнца сумел организовать восхитительный пир, наверняка потратив на продукты и вина довольно большую часть денег, найденных в кладовых замка.