Вестница любви

— Только не говори, что наша Бритни беременна?! — не сдержал изумленного возгласа Коул, работавший в «Альбатросе» барменом.

Рут вздрогнула и резко захлопнула блокнот. Подруга ведь просила держать рот на замке, пока не убедится на все сто, что у них с Джоном будет ребенок.

— Только проболтайся, — погрозив пальцем другу, предупредила Рут. — Только пикни, и я сверну тебе шею.

Коул рассмеялся.

— Ой напугала. Только для начала подпрыгни до моей шеи. — Коул распрямил спину и гордо выпятил грудь. Без ложного преувеличения он был на две головы выше Рут.

— Я тебя прошу по-хорошему… ты ведь не хочешь, чтобы Бритни обиделась на меня, правда? — жалобно-заискивающим голоском пропела Рут.

— Вот так-то лучше… А вообще-то, Рут, тебя там спрашивает какой-то парень. Не похож на наших клиентов.

Рут скептично усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Коул, у меня после смены и так ноги отваливаются. Что за шутки? Хочешь, чтобы я потом до дома не доползла от усталости? Если задумал выманить меня из раздевалки, чтобы бессовестным образом влезть в мой ежедневник, то…

— Остынь! — Коул набрал полный рот воздуху и выпустил его в лицо разбушевавшейся Рут. — Тебя и правда ждет какой-то тип. Так что беги в зал, пока он не ушел.

— Вот еще, стану я бегать за мужиками! Если уж он, как ты утверждаешь, желает меня видеть, то пусть приходит сюда сам. Позови его.

Коул лукаво прищурился.

— Ты мне не веришь, да? Что ж… сейчас позову, а с тебя билет в кино. — Он расплылся в широченной улыбке дамского угодника. — В качестве извинения за недоверие.

Рут устало стянула с себя фартук и перевязала хвост на голове.

— Так уж и быть, приму без предварительной записи, — с неожиданными для самой себя по-королевски снисходительными интонациями произнесла Рут.

— Какая честь! — раздался за ее спиной мужской голос. — Буду весьма признателен, если ваше величество уделит мне минутку своего драгоценного внимания.

Рут мечтала об одном: провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться взглядом с нежданным гостем. Она так давно мечтала об этой встрече, что теперь боялась одним лишь взглядом выдать охватившие ее радость и смущение.

— Чему обязана? — с напускной холодностью спросила она.

— Ты на меня злишься? — судя по тону, Кевин не только удивился оказанному ему приему, но и был оскорблен им.

— Только не говори, что соскучился, — язвительно, будто желая больнее уколоть Кевина, заметила Рут. Лучше прослыть хамкой, чем краснеть и заикаться перед мужчиной, который снился ей уже не одну ночь.

Фантазии о жарких объятиях Кевина волновали ее кровь сильнее любого алкоголя. Причем опьянение любовью имело наутро все известные симптомы похмелья: головную боль от недосыпания, дрожь в пальцах при мысли о ночных фантазиях и непреодолимое желание вновь испытать безумство страсти.

— Рут, если ты сердишься из-за того разговора… — начал Кевин. Похоже, ему было нелегко говорить на эту тему. Интересно, что заставило его прийти к ней? Поразительно, что он вообще нашел бар, в котором она работает. — Ради всего святого, прости меня.

Рут подняла глаза на Кевина. Неужели он и впрямь снизошел до извинений? И это притом, что виноватой она считала прежде всего себя. За прошедший с момента их последней встречи — и ссоры — месяц Рут по крайней мере пять раз пыталась дозвониться до Кевина, чтобы принести ему извинения. Однако то ли злой рок, то ли случайность помешали ей осуществить задуманное. Рут уже начала подозревать, что Кевин уехал из города, не выдержав натиска болезненных воспоминаний. Она помнила, как после смерти матери сбежала из дому, не в силах находиться в том же помещении, где уже никогда не суждено появиться матери.

— Кевин, тебе не за что извиняться. Это мне впору просить прощения. Тебе было тяжело, а я… я вместо того чтобы поддержать и утешить тебя, накинулась с критикой и обвинениями в адрес… — Рут умолкла. Имя Аманды упрямо не желало слетать с ее губ.

Прошел месяц, а Кевин выглядел едва ли не хуже, чем накануне похорон Аманды Говард. Глаза его блестели. Однако это был вовсе не жизнерадостный блеск, а нездоровый блеск лихорадочного больного. Волосы отросли, и уже давно требовали встречи с парикмахером. Костюм, да и сам Кевин выглядели какими-то помятыми.

Заметив оценивающий взгляд Рут, Кевин невесело усмехнулся.

— Что, не нравлюсь?

Сочтя ложь бессмысленной, Рут кивнула. Внешний облик Кевина никак нельзя было назвать привлекательным. Бритни, пожалуй, и вовсе раскритиковала бы «избранника» подруги.

— Рут, помнишь, ты пришла ко мне, узнав о смерти Аманды, чтобы поддержать?..

Она снова кивнула, еще не понимая, о чем речь пойдет дальше. С тех пор прошло немало времени. Неужели Кевин оценил ее поступок только сейчас?

— Ты тогда была единственным человеком, пожелавшим разделить мое горе.

— А как же родители Аманды? — спросила Рут, вспомнив телевизионный сюжет, в котором показывали убитых горем Говардов. Что толку от их миллионов, если их некому оставить? — подумала в тот момент Рут.