Вестница скорби (СИ)

— Если ты так считаешь, то придется идти войной, хотя неудивительно. Договориться с ним мы и в правду не можем, но почему, как и зачем лучше обсудить на совете, чтобы не повторять несколько раз одно и то же, подожди немного, я соберу совет, а ты иди в ставку командования, — она говорила холодно, почти без эмоций, будто её вовсе не волновала судьба магов.

Она не высказывала своё мнение, не предлагала новые идеи, не бросала вызов моим действиям или убеждением. Мне нравилось то, какой она была.

Когда она ушла, я двинулась в ставку командования. Сейчас состоится совет, и Каллен с Кассандрой самые вспыльчивые в нём. Оба любят поспорить, осудить чужое мнение и поставить впереди всех своё. Может все воины такие?

Войдя в пустую комнату, я стала около карты. Сейчас эта комната спокойная, тихая, но обычно в ней бьются голоса, решаются судьбы и обсуждаются самые глобальные новости. Но больше всех вершу судьбы здесь я.

Может, я и поступаю где-то жестоко, но по-другому нельзя. Я не могу вступить в союз с человеком, который распространяет разрывы.

В коридоре послышался шум. Ну вот, пришли.

Когда в комнату вошли все, можно было начинать. Я стояла совсем недалеко от Каллена и наблюдала за ним, ведь его вспыльчивость и любовь к спорам не должна сегодня дойти до драки. Конечно, такого он сам себе не позволит, но мало ли.

Наверное, в коридоре командиру всё объяснили, так как он начал со слов:

— У нас недостаточно солдат, чтобы штурмовать замок! Или мы придумываем, как иначе проникнуть туда или забываем весь этот вздор и идем к храмовникам! — он не смотрел на меня, а исключительно на Кассандру, поэтому эмоций его на лице я видеть не могла.

Искательница, видимо, привыкла спорить с Калленым и каждый раз сталкиваться с его вспыльчивостью, ведь она отвечала достойно и так, будто бросает мужчине вызов.

— Редклиф в руках магистра, это нельзя просто так оставить, — сказала она, сверля глазами мужчину.

Позади меня оживилась Жозефина.

— В письме Алексиус упоминает Вестницу по имени, очевидно, это ловушка.

Что за письмо? Почему я ничего не знаю? Мне никто ничего не сказал. Я вопросительно посмотрела на девушку.

— Тевинтерский магистр, засевший в Редклифе, приглашает нас к себе в замок на переговоры, а некоторые тут не хотят ничего предпринимать, — пояснила Лелиана.

И когда он успел прислать письмо? Неужели опять прыгнул сквозь время? Ох, я думаю, со временем играть не стоит, рано или поздно оно просто прижмет к стенке.

Жозефина глубоко вздохнула и покачала головой.

— Ну вот, опять всё заново.

Я посмотрела вопросительно на Каллена.

— Замок Редклифа — один из самых защищенных во всём Ферелдене. Он успешно пережил уже тысячи штурмов. Отправляться туда — самоубийство. Мы потеряем единственную возможность закрыть разрывы. Я не могу этого допустить, — говорил он слишком уверенно, позабыв, что один из нас совсем не относиться к человеческой расе. Смогла бы я взять замок в одиночку? Даже не знаю… Но могла бы попробовать. Смерти не застать меня врасплох из-за моих инстинктов, что-нибудь да я бы сделала.

— А если мы не встретимся с Алексиусом, то у нас не будет магов, а под боком останется враждебная чужеродная сила, — вмешалась Лелиана.

— Даже если бы у нас была возможность осадить замок, это ни к чему не приведет. Если “орлесианская” армия Инквизиции войдет в Ферелден, это приведет к войне. У нас связаны руки, — с сожалением сказала посол и печалью посмотрела на меня.

Я, конечно, хоть и вникала в их дела, понимала суть проблемы, но не понимала, почему решением этих проблем они не считают меня. Я не могу выступать за какую-то отдельную армию, вообще никому не принадлежу. Вряд ли я буду говорить от лица Инквизиции на войне, однако так как я Вестница, они могут принять со стороны Инквизиции вызов. Вот это будет, конечно, проблемой.

Я посмотрела на Каллена.

— Я думаю нам не надо сдаваться. Если бы вы могли как-нибудь использовать меня… Я хотела бы вам помочь. Вы же знаете, я сильнее человека, почему бы не использовать мою силу? Не могу я смотреть, как мы терпим поражение! Магистр не мог нас обыграть, всегда и везде есть лазейки, — сказала я, обдумывая свою идею.

Не слишком ли она ужасная? Может это наоборот скатит всех вниз?

Каллен пристально посмотрел на меня, в глубине его глаз пылал огонь, от которого меня почему-то бросило в холод. Моя идея настолько ужасная?

— Матрельхельд, у вас идея неплохая, но мы не знаем, насколько вы сильны и на сколько вас хватит. К тому же, если вы там погибнете, встанет вопрос о разрывах и так далее, — высказалась Лелиана.

Я посмотрела на неё, поняв, что она права. Я мало о себе знаю, и как всегда недостатки могут вылезти в самый нежданный момент. Я отвела взгляд от Каллена, стараясь думать о своём. Повисло недолгое молчание. Каждый погрузился в свою думу, и никто не выдавал новых идей. Так было делать нельзя.

Вспомнив то, что я как-то накануне изучала, я обратилась к Лелиане: