Вестница скорби (СИ)

Я с интересом посмотрела на магистра, а затем, хорошо подумав, сказала:

— Конечно, она вам доверяет, Алексиус. Не сомневаюсь, что и кроме неё вам свои жизни доверили многие другие. Лицо у вас такое… располагающее, — естественно я говорила совсем не всерьез и не знаю, понял ли это магистр или нет, потому что он сказал следующее.

— Да, в Магистериуме мне часто говорят то же самое. Приступим к переговорам? — на его лице ничего не отражалось, кроме этой маски радости, за которой я не могла ничего увидеть. — Инквизиции нужны маги, чтобы закрыть Брешь, и они у меня есть. А что вы можете предложить мне в ответ?

Его взгляд теперь сверлил меня. Да, он хотел, чтобы я помучилась с ответом и так далее, но я решила не тянуть.

— Не утруждайте себя разговорами, я знаю, вы позвали меня сюда с целью ликвидировать, — голос прозвучал мягко и участливо. Я неотрывно смотрела на Алексиуса и замечала, как радость с каждой секундой меркнет на его лице. Забавное зрелище. Губы его дрогнули, и он опять растерялся. Ясно было одно — для него это всё стало неожиданностью, ведь я должна была ни о чем не подозревать.

Но он сохранял спокойствие.

— Если вы так считаете, то я восхищен, что вы все-таки решили прийти, — говорил он так, будто не понимал о чем речь. Он ещё строил из себя доброго хозяина и мага, который не опорочил свое тело дурной магией.

— Она все знает, папа, — неожиданно произнес Феликс.

Магистр повернулся к нему, и теперь поддельное добро, радость, которую он так старательно изображал, исчезли.

— Феликс, что ты сделал? — кажется, он побледнел, с трудом заставляя себя сохранять спокойствие.

Я сложила руки на груди и наклонила голову набок.

— Мы разобрались с вашей ловушкой ещё до того, как войти, надеюсь, вы извините нас за это, — сказала я, улыбаясь мужчине.

Он вот теперь совсем не улыбался, его лицо посуровело, и взгляд, направленный на меня, был полон презрения.

— Боюсь, познакомиться с вашими талантами в полной мере мне ещё предстоит. Вы вошли в мою крепость, махая здесь своим Ключом, который даже не умеете правильно использовать и думаете мной тут распоряжаться? — он удивленно поднял бровь. — Вы — просто ошибка.

В темно–карих глазах Алексиуса все еще мерцала злая искра. Они блестели, как глубокий пруд, внезапно растревоженный брошенным камнем.

Ключ? Моя рука — Ключ?

— Если я, как вы выразились, ошибка, то что же должно было случиться с появлением Бреши? — мой голос, как ни странно, был спокойным. Меня вообще не оскорбили его слова, вовсе нет, лишь заинтересовали.

— Это должен был быть момент триумфа Старшего! Сакральный момент для всего мира! — сказал он с большим восхищением. Не знаю, как и почему, но этого самого Старшего Алексиус любил и уважал, даже помогал ему.

А магия у них, видно, одинакова по запаху. Значит, Старший тоже нечестив.

— Папа, послушай себя! Как ты начал разговаривать? — возмущенно спросил стоявший позади него Феликс.

—Как типичный злодей, каковыми все считают тевинтерцев, — послышался сзади насмешливый голос, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять — пришел наш новый знакомый.

— Дориан, — произнес магистр, и в его голосе была такая боль и тоска, что на секунду я даже представила каково это, терять человека, в преданности которого не сомневался. Но затем он продолжил, и я ушла от своих размышлений. — Я давал вам шанс быть со мной, вы отказались. Старший обладает такими силами, каких вы себе представить не можете. Он возродит Империю из пепла.

Что это ещё за такое? Кто этот Старший? Слишком много вопросов вызывает у меня этот разговор.

— Так вот кому вы служите? Вот кто убил Верховную Жрицу? Он маг? — вступила в разговор Кассандра.

Она тоже мучилась вопросами от этой беседы. Хотели найти ответы, но награбили ещё больше вопросов.

— Скоро будет богом, — сказал Алексиус серьезно. — Он заставит мир склониться перед магами как раньше, и мы будем править — от Бурского океана до Морозных морей.

Я едва не рассмеялся, но лицо магистра было каменно–серьезным.

— Вы не заставите магов в этом участвовать! — взвизгнула Фиона. Она будто очнулась и теперь поняла всю суть того, кому она служила и её товарищи тоже. Как можно быть такой слепой?

Дориан сделал шаг к магу.

— Алексиус, мы ведь именно об этом когда-то говорили! Что такое никогда не должно произойти! Зачем вы поддерживаете его? — в голосе его не было ни обиды, ни горечи, ни злобы, он лишь пытался разъяснить ситуацию, вот и все.

Магистр склонил голову, не в силах что-либо ответить. Мы добили его вопросами.

У меня появилась надежда, что, быть может, все обойдется.

— Пап, остановись, оставь венатори. Пусть Южные маги закроют Брешь, а мы вернемся домой, — уговаривал его Феликс.

Это были по-настоящему минуты надежды. Любимый сын пытался вырвать его из паутины испорченной магии. Казалось, он сможет сделать это, однако чары, опутавшие сознание его отца оказались сильнее, и слишком поздно было что-либо с этим делать. Он был обречен.

Алексиус неожиданно повернулся к сыну.

— Нет! Это единственный способ, Феликс, и он может спасти тебя!

— Спасти меня? — в недоумении спросил парень.