Вестница скорби (СИ)

Но нельзя тянуть время, пора начинать. Я сделала шаг к разрыву и задумалась. Если мне суждено умереть, то я хоть знаю за кого. Рука начала пульсировать, кровь внутри бурлила. Сила раскаленной лавой была готова вытечь через руку, как по жерлу вулкана. Я бросила взгляд на тревожную Кассандру. Она не отрывала своих красивых глаз от меня, и они тоже были печальны. Ей было и интересно, и страшно. Мне вдруг захотелось обнять Искательницу, прошептать, что все будет хорошо, и я не умру. Но обнять Кассандру казалось не проще, чем поймать лунный луч, — не потому, что я для неё не подруга, а потому, что это было бы неправильно. Есть те, кого можно обнимать. Кассандру нельзя.

И она отвернулась от меня, повернувшись к магам вместе с Соласом. Он торжественно поднял посох вверх.

— Маги! Собраться за Вестницей! Пусть она черпает из вас энергию! — крикнул он им, крепче сжимая посох.

Маги чуть возвышались над нами, стоя на дороге, что вела в гору. Взяв свои посохи подобно Соласу, они ударили ими по земле почти одновременно. Теперь я почувствовала силу извне. Очень много силы. Это ощущалось в хрустком зимнем воздухе, в звёздах, в ветре, в темноте. Она витала надо мной, покалывала всё тело. Мощь, что разлилась здесь, могла бы разнести эту чертову Брешь и без меня. Я хотела впитать в себя эту энергию, однако тело моё видело силу не как помощника, а как врага, и если я попробую забрать её себе, она тут же будет уничтожена, ведь основа её — магия.

По словам магистра, я была представителем антимагии, а значит, не могу использовать магию как союзника, вобрав в себя её силу. Но есть одна лазейка. Я могу направить магию в Брешь и использовать свою силу. Вряд ли я смогу черпать энергию из магов, а вот если забыть, что они маги, и черпать энергию из них, как из людей, то я могу выжить.

Подняв руку, я закрыла глаза. Не могла это видеть. Сила вскипела и потекла через руку, обжигая ладонь. Не помню, орала ли я, потому что время для меня исчезло, все исчезло. Я не могла открыть глаза, веки не шевелились. Мой рот был открыт, но крика не слышно.

Огонь жег руку, разъедал кожу и просачивался внутрь. Сила пропала, ничего внутри не стало, кроме дикой боли.

Моё тело было разбито и разграблено. Остатки глотала по кусочкам пустота, и я доверяла этой пустоте. Кровь иссохла, органы в миг перестали функционировать, я не слышала биение сердца, не чувствовала как поднимается грудь, наполняясь воздухом. Я больше не дышала.

Я умирала… Какое-то время мне и вправду так казалось, ведь все признаки жизни во мне угасли в один миг. Я стала ничем, только способность мыслить доказывала, что я ещё жива. Иногда я принимала мысли за речь и думала, что говорю, однако язык мой не шевелился. Боль давно угасла и внутри сияла пустота, а кроме неё ещё и мысли: бегали, путались.

Первое подтверждение того, что я действительно жива, посетило меня внезапно. Я чувствовала морозный воздух и ветер, который выл в ушах. Я двигалась… Э, нет, я двигалась, но не сама, кто-то меня нес. Глаза открылись, но тут же закрылись вновь, ослепленные белизной снега. Я снова их открыла и попыталась привыкнуть. Был тот же вечер, но глаза даже щипала темнота. Одна рука нащупала жесткий мех, а вторая поймала только холодный воздух.

Я подняла глаза выше и увидела такое знакомое и ставшее родным лицо. Оно повернулось, и уже карие глаза смотрели на меня с нежностью и заботой. Каллен?

Я пыталась сказать его имя, однако губы лишь судорожно дергались, пересохший язык не слушался, и я не могла выговорить ни слова. Мне было так холодно. Я задрожала и мужчина остановился.

— Ты дрожишь? Сейчас, сейчас, милая, я тебя одену, — сказал командир, ласково и меланхолически улыбаясь.

А дальше я опять провалилась в пустоту. Иногда я чувствовала, как сильные руки командира сжимают меня, прижимают к своему телу, пытаясь согреть. На моем теле что-то появилось, что-то на мне было накинуто.

Немного придя в себя, я попыталась осмотреться. Мы ещё шли. Я попробовала поднять руку, но она была такой слабой и тяжелой, однако ощупать себя я смогла.

Он меня закутал в свой плащ. Я теперь смотрела как виляет из стороны в стороны мех и улыбалась, хотя даже не знаю, казалось мне это или нет, ведь не чувствовала как губы напрягаются, но вроде бы улыбалась.

— Она пришла в себя? — послышался чей-то женский голос.

Я прикрыла глаза. Пустота снова затягивала, она высасывала из меня жизнь. Мой рот открылся, я попыталась привести в движение голосовые связки. Вроде получилось, а вроде нет. Крика не слышала.

Мой рот заполнила какая-то жидкость, на вкус кислая и горькая, она лилась из меня рекой или текла струйками, я так плохо соображала.

— О, боже, у неё кровь изо рта пошла! О, Создатель, сделайте что-нибудь! — мужской голос, наполненный тревогой и страхом принадлежал Каллену. Он посмотрел на меня. Судорога боли пробежала по лицу командира. — Все будет хорошо, Матрель, с тобой все будет хорошо. Я не хочу тебя терять, нет, только не тебя и не сейчас… О, Создатель, почему ты так жесток со мной?