Вестница скорби (СИ)

— Мне было бы тяжело отдавать такую власть кому угодно, но я верю, что это единственный путь, — Кассандра стала спиной к толпе, а я посмотрела на Лелиану, которая опустив голову, держала на ладонях меч.

— Они последуют за тобой. То, что ты существо неопознанное, неведомое и другое, — для них лишь знак того, как вы возвысились волею Андрасте. Как это примешь ты и куда нас поведешь — решать только тебе.

Я посмотрела на меч. Кассандре было нечего больше сказать, и настало время взять власть в свои руки.

Собрав уверенность в кулак, я стала произносить свою речь:

— Нас должны заботить порядок и спокойствие в этом мире, а не в грядущем. Я не “избранная” и поэтому сама избрала путь, по которому мы придем к победе, — я посмотрела на Кассандру, ведь у меня закончились слова.

Я мало говорила народу и не хотела давать им ложные надежды. Я попробую исполнить то, о чем только что говорила.

— Куда бы ты ни вела нас. Наши люди знают? — обратилась Искательница к народу.

Жозефина быстро закивала. Её губы растянулись в радостной искренней улыбке. Она была счастлива.

— Да. А скоро узнает и весь мир, — гордо заявила она, не сводя с меня глаз.

Очень хорошо, что наши отношения с ней наладились.

— Командир, последуют ли они за предводительницей?

Каллен ничего не ответил, лишь повернулся к народу.

— Инквизиция! Пойдете ли вы за своей предводительницей? Пойдете ли вы в бой? Победим ли мы? Ваша предводительница! Ваша Вестница! Ваш Инквизитор! — Каллен выхватил меч и повернулся ко мне, подняв его прям на меня, будто призывает всех меня уничтожить, во всяком случае, это я поняла так. Люди восхищенно и радостно кричали, поднимая сжатые кулаки вверх. Они доверяли мне свою жизнь, доверяли всё то, что было им дорого.

Я знаю, что наши эмоции, какими бы прекрасными они ни были, исчезают без следа… а значит, в один миг так бесследно могут исчезнуть эмоции радости у этих людей. Они доверяют мне сейчас, любят меня и почитают, но если я завтра что-то сделаю не так, то они просто меня свергнут или уничтожат. Не скажу, что я боюсь всех этих людей, но мне страшно за то, что люди так резко могут измениться в себе. Каллен тоже человек, и он может быстро изменить своё мнение и в любой момент посчитать меня монстром и существом, которое не должно жить на этой земле. Хотя Каллен и видел, как я ем, и что я ем. Любой человек здесь, узнав это, попросту отвернулся от меня, назвав лживым чудовищем. А Каллен… надеюсь, он не предаст нас обоих. Часто случается, что люди просто вынуждены принимать перемены, подстроенные судьбой, но мои перемены были бы одни: война.

Они воевали бы со мной, а узнав, что я сильнее их втрое, сбежали. Я не хотела войны, боли, страха, бегства. Не хочу рушить чужие судьбы, я не демон, который только и жаждет высосать из людей жизнь. Каждый новый день мы строим планы на будущее. Но у будущего могут быть свои планы на нас.

Я подняла меч так же, как это сделал Каллен. Люди ещё больше радостно кричали, а я думала о том, как же хрупки человеческое мнение и чувства. А больше всего эмоции.

Люди любят войну, потому что мир слишком скучен, поддерживать его трудно. Но когда дело доходит до самой войны, все её проклинают и ненавидят. Люди слишком странные, и я не могу их понять. Но я пытаюсь, пытаюсь стать одной из них. Иногда смотрю на людей и пытаюсь принять их ближе, чем просто как кого-то прохожего. Представляю, как сильно они кого-то любят, или как много боли они перенесли. Я выгляжу, как человек, вернее, выглядела. Сейчас моя рука почернела, зубы далеко не такие, как у людей. А сила… какая сила внутри меня! Не думаю, что люди такую ощущали когда-нибудь. Я слышу её, как она там бьется внутри меня, ждет своего великого часа. Может быть, Солас был и прав, сказав мне тогда, что я могла бы убить Корифея. Да, я, наверное, могу его убить, но дело в том, что не знаю как. Сила во мне могущественная, она как инструмент, только пользоваться им я не умею. Если не умею, значит, она вряд ли мне чем-то поможет. Некоторые вещи я делаю на уровне инстинкта, ведь когда теряешься в своих мыслях, надо довериться своим инстинктам. Не думаю, что инстинкты убили бы такого крупного врага, но, по крайней мере, они не дали мне умереть. Главная их задача в том, чтобы защитить меня от смерти, а не помочь убить какого-то там лживого бога.

Очень жаль, что я не умею пользоваться собственной силой, только некоторыми её частями. В моих руках такое могущество, и оно увядает от того, что им не пользуются. Правда сила не переменная, она никуда от меня не уйдет и будет всегда во мне, даже если пройдет очень много лет, а я так ни разу и не употреблю её.

Я не доверяю себе, потому что не знаю себя вовсе. Память наша вообще лжет, давая возможность выжить, — старается смягчить невыносимое, покрывая его налетом забвения. Я мало помню из того, что происходило, ведь чувствую, что моя жизнь была очень насыщенной, и один день был совсем не похож на другой. Но вспомнить что-то конкретное не удается. Она во мне есть, только вход туда закрыт. Воспоминания под замком. И где же достать ключ?