Весы Лингамены (СИ)

- находятся вовсе не "наверху", а уж, скорее тогда, "сбоку". Многотысячелетняя человеческая привычка указывать на небо как на обиталище неких высших существ не искоренилась и в 32-м веке.

   "Но я даже связаться-то с ними не могу, ничего не знаю об их достижениях. Говорить ли детям правду или нет - вопрос сугубо личный, так мы оговаривали это ещё пятьдесят лет назад, перед заселением сюда. Сказать правду - означает поставить весь Эксперимент в опасное положение. Не сказать - означает поступить недостойно с одними во имя, казалось бы, многих других".

   Наланде вспомнились мыши, с которыми проводили эксперименты учёные прошлого.

   "Вот мы здесь и есть, в точности как мыши в мышеловке, но только я мышка-доброволец, а дети вообще не знают, что они мыши в невидимой мышеловке. Поначалу-то подразумевалось, что новое поколение растёт беззаботным, но взрослея и входя в пору зрелости, постепенно знакомится со своей настоящей миссией и наполняется радостью от возможности помочь в таком важном деле. Предполагалось также, что когда подрастающая генерация осознает себя частью общества и будет готова принести пользу, то с большой радостью узнает, что она - часть важного Эксперимента. Да, на бумаге подобные прожекты всегда хорошо выглядят, а вот в реальности... Как они вообще осозн

а

ют себя частью какого-то там человечества, если под Колпаком живёт неполный десяток человек? Если они это человечество не увидят своими глазами, то как они смогут поверить, что приносят кому-то неведомому пользу? Для них всё это будет похоже на "бабушкины сказки", как говорили в прошлые века".

   Наланде вспомнилась вдруг история Будды Шакьямуни, который до 29-ти лет не выходил за пределы отцовского дворца и даже не знал о существовании болезней и смерти.

   "Ужас, не такой же ли это искусственно-бессмысленный Колпак Неймара, как дворец Шуддходаны для Будды?" - подумала она с содроганием.

   На некоторое время Наланда отвлеклась от навязчивых мыслей и просто созерцала бездонную синеву над ней, но где-то рядом словно жужжала и не давала покоя одна докучливая мошка.

   "Ну конечно, - возвратилась она к действительности, - на самом деле я

могу

связаться с Наблюдателями Второго Порядка, и они выпустят отсюда меня и всех остальных по первому же требованию. Но это будет означать конец Эксперимента и полный его провал. Если они найдут доказательства, то сами дадут нам знать, и мы вернёмся на "большую землю" героями и победителями. И всё-таки, пока нет ни капли смысла возвращаться туда, откуда я ушла пятьдесят лет назад, надеясь обрести истину и помочь другим. Для меня - точно нет".

   Да, практически ровно пятьдесят лет назад. Наивная радость и ощущение своего причастия к чему-то великому. Несколько добровольцев, отобранных и утверждённых Советом Земли. Наланда вновь пространно улыбалась, вспоминая те дни молодости (впрочем, она и сейчас всё ещё находилась в среднем возрасте, ведь в наши дни люди живут куда дольше людей прошлых эпох). И Ромагор - мужчина, с которым её связывали тёплые отношения ещё там,

вовне

. Они пришли сюда вместе, и здесь,

внутри

, появились на свет их дети

;

ещё одна семья; всякий разный скарб и оборудование, и, наконец, кошка Лина, к которой Наланда была сильно привязана. Августовский день 3070-го года, проход через туннель, последние инструкции, и вот все они здесь, в поле работ под колпаком одной безумной идеи, в неизменном поле Витольда Неймара...

   Вокруг Наланды словно наслаивались, громоздились, топорщились непослушным ковром из-под ножки дивана округлые, пузатые даты: 3050-й год - год её рождения, куда уж "круглее"; её 20-летие - начало Эксперимента, что как раз пришлось на 3070-й год. Год, когда она всерьёз решила посвятить свою жизнь поиску ответов на главные вопросы. Вот и сейчас стояло лето такого обычного, такого привычно округлого 3120-го года. "Может, в 3130-м или хотя бы в 3150-м... - думала Наланда. - Ох, хватит об этом. Может, прогуляться на пляж? Впрочем, куда ни иди, всё одно будешь осязать невидимые прутья нашей клетки..."

   Вытянутую чашу помещения наполнял мягкий, нерезкий свет, будто приглашающий к глубоким, неторопливым размышлениям. У большого круглого стола со встроенным в центре монитором расположились трое. Одного из собравшихся вы уже знаете - это ваш покорный слуга, Минжур, и вкратце я представился всем в прошлой главе, во время лекции. Представим и других моих коллег по работе, так же сотрудников "Института кармоведения".