Весы правосудия

Я и сейчас прекрасно чувствовал, как от эпицентра, которым являлся Горчевский, в круговую распространяется в пространстве волна изменений реальности. Возможно, что совместные усилия меня прошлого и меня будущего сумеют на этот раз погасить эту стремительную волну. Я слегка напрягся, осторожно пробуя выставить «заслон» на пути её распространения. Я действовал аккуратно, прислушиваясь к своему организму — очередная потеря сознания могла свести на нет все затраченные усилия.

Волна немного замедлила свой бег, но не остановилась, продолжая ломиться сквозь пространство, изменяя его по воле спятившего магистра. Но все-таки это замедление, пускай пока и незначительное, уже результат! В предыдущий раз мне не удалось достичь даже такого эффекта.

Продолжая постепенно увеличивать силу мысленного воздействия на волну, я убрал руки и поднял голову. Мои конторские товарищи тоже удачно избежали негативного воздействия «взрыва», попрятавшись кто-где: Славка и майор Сидоренко укрылись за массивным золотым троном, Владимир Николаевич — за одной из каменных колонн, выросших в кабинете по желанию спятившего храмовника. А на преобразившегося в демоническое обличье Ашура Соломоновича вообще ничего не подействовало.

— Сережа, ты как? — крикнул выбравшийся из-за колонны генерал Кузнецов, делая в воздухе странные пассы руками. Глаза Владимира Николаевич начали подозрительно флюоресцировать.

— В норме! — крикнул я, поднимаясь на ноги. — Мне удалось слегка замедлить волну изменений! — сообщил я соратникам. — Дело за вами!

— Ребятки! — произнес генерал, обращаясь к контрразведчикам. — Мне нужен его взгляд, пока он не вырубился! — Батюшка указал на Горчевского, пускающего изо-рта красноватую пену. — Главное, сами мне в глаза не смотрите! — предупредил он своих подчиненных.

Я поспешно отвернулся, стараясь не встречаться глазами со странным взглядом генерал, который «раскалился», едва не до красна. Мне даже показалось, что из его глаз потек по сторонам странноваты дымок. То так ли оно на самом деле, я решил не проверять. Ну его нафиг!

Славка первым бросился к декану, Сидоренко немного отстал, но быстро наверстал упущенное — к Горчевскому они подскочили практически одновременно. Технично заломив ему руки за спину (я даже залюбовался, настолько филигранно они это проделали), контрразведчики обездвижили бьющееся в припадке тело. Сергей Валентинович свободной рукой вцепился в волосы декана и оторвал его голову от пола. Генерал стремительно подбежал к Горчевскому, я и не думал, что этот древний старик может так ускориться, и упал перед обездвиженным деканом на колени. Но глаза магистра оказались закрытыми.

— Смотри на меня! — требовательно произнес генерал Кузнецов, отвесив хлесткую пощечину пускающему слюни Вольдемару Робертовичу.

Веки декана вздрогнули, и он распахнул глаза. Я стоял за спиной Владимира Николаевича, не боясь попасть под его светящийся взгляд, и спокойно наблюдал за действием заклинания «Стазис Горгоны». Мутные глаза бесноватого историка с трудом сконцентрировались на лице генерала.

— Посмотри мне в глаза! — вновь потребовал Владимир Николаевич, добавив еще какой-то эффект внушения в свой голос.

Мне очень захотелось посмотреть ему в глаза, несмотря на все предупреждения. Я даже принялся обходить его со стороны, чтобы поймать этот взгляд… Краем глаза я заметил, как сопротивляются этому приказу Валентиныч с Петрушиным — их отвернутые головы нет-нет, да и пытались повернуться к командиру. Черт! Стоять! Не сметь! — Отдавал я мысленные команды своему организму, но вместе с тем продолжал шагать, пусть и через силу, выискивая взгляд батюшки Феофана.

Горчевский, тем временем, сумел свести разбегающиеся глаза в кучу и взглянуть в пылающие глаза старика. Безумный взгляд декана на мгновение прояснился, а затем его глаза неожиданно потухли, окаменев в прямом смысле этого слова. Ну, по крайней мере это выглядело так со стороны. Значит, не зря древние считали, что взгляд Медузы Горгоны превращает людей в камень.

— Отпускайте его! — скомандовал генерал, но уже обычным голосом без всяких магических примочек.

Но его подчиненные постарались исполнить приказ командира как можно быстрее: отпустив заломленные за спину руки Горчевского, они поспешно отскочили в стороны. «Стазис» стремительно распространялся по организму бесноватого декана: следом за глазами окаменели веки, посерели, раскрасневшиеся до этого от прилива крови, щеки, покрылся «каменной коркой» и застыл наморщенный лоб. Взъерошенные волосы превратились в сплошной серый монолит. Заклинание распространялось, превращая Горчевского в каменную статую.

Поглядывая одним глазом на окаменевающего декана, я усилил ментальное давление на волну изменений реальности. Лишенная подпитки силами Горчевского, она замедлилась и, в конце концов, остановилась.

— Есть! — радостно закричал я. — Она остановилась! Волна! Изменений! Остановилась! — выдохнул я, усиливая давление.