Весы змея

Он знал, что он мог бы помочь или хотя бы преградить морлу путь, но только если бы Тонос был побеждён. Однако это само по себе отнимет слишком много времени… Если вообще получится. Потеря глаза скорее ещё больше разгневала демона, чем ранила его. Столь же вероятно, если не более вероятно, что в скором времени погибнет сам Ульдиссиан.

Но он продолжал уклоняться и отражать щупальца, каждую секунду поражаясь, как он умудряется избегать их. Тонос ревел снова и снова, судя по его интонациям почти можно было предположить, что его начинает раздражать упорство мелюзги.

Затем вдруг Ульдиссиана схватили за лодыжку. Он упал. Меньшее щупальце показалось из-под земли, словно змея, выползающая из своего гнезда, и стало обвивать его ногу. Ульдиссиан недооценил интеллект монстра, и возможно, что это был губительный промах.

Он сделал движение, чтобы отрезать отросток, но другое щупальце схватило его запястье, а третье отбросило меч прочь. Четвёртое надавило на грудь, выдавливая воздух из лёгких…

Ульдиссиан чуть не потерял сознание. Какая-то часть его раздумывала, не лучший ли это вариант; что ему осталось, кроме как наблюдать уничтожение эдиремов и свою собственную страшную кончину?

Однако он боролся, пусть и слабо. Ульдиссиан не мог восстановить дыхание и, следовательно, соображать настолько, чтобы использовать свои силы. Он почувствовал, что Тонос тащит его к себе. Сквозь пелену, застилавшую ему глаза, Ульдиссиан наконец увидел рот — зловещий клювообразный выступ внизу тела демона. Толстый язык, с которого стекала слюна, вылез изо рта и потянулся за ним.

Взвинченный этим видом, Ульдиссиан сумел послать заряд чистой силы прямо в рот. Он ударил в язык, поджигая его.

Извергая шум, от которого стучало в ушах, демон отнял язык и спрятал его во рту. Щупальца, держащие Ульдиссиана, больно сжались. Если не удастся съесть человека, Тонос будет доволен уже и тем, что раздавит его.

Затем Ульдиссиан ощутил рядом с собой кого-то. Ему сразу вспомнились джунгли, когда Мендельн пришёл к нему на помощь в битве с древней демонической сущностью. Интересно, где его брат находится всё это время; разве судьба эдиремов не связана неотрывно с Ратмой и драконом? Неужели сам Мендельн не стремится прийти к своему брату, как Ульдиссиан стремился бы прийти к нему?

Что-то произошло, но что именно, изнурённый Ульдиссиан сразу не мог сказать. Он знал только, что щупальца оставили его. Воздух наполнил его лёгкие. Тонос гневно заревел…

— Мендельн… — сумел произнести Ульдиссиан, тряся головой, чтобы прочистить одновременно её и зрение. — Мендельн, я знал, что ты…

Это был не Мендельн.

Ахилий стоял рядом с ним, быстро выстреливая одну стрелу за другой. Эти стрелы, на вид незначительные, наверно пробивали каждый видимый глаз демона.

Более того, после попадания… Они разрешались взрывом энергий, куда как более смертоносным, чем наконечник стрелы.

Шесть глаз были разбиты, в них трещали синие искры. Тонос затрясся, и многие его конечности беспричинно забились. Ахилий, стоя, словно какой-нибудь жуткий страж, доставал одну стрелу за другой из своего колчана… И явно не собирался спасаться бегством.

Отойдя от потрясения, Ульдиссиан позвал:

— Ахилий! Что…

Ни разу не промахнувшийся лучник обратил взор на старого друга.

Глаза Ахилия сверкали белизной. Без всякого выражения на лице он сказал:

— Иди, Ульдиссиан. Ты нужен.

С этими словами блондин вернулся к стрельбе. Тонос впервые выказал признаки неуверенности. Несколько щупалец тёрли уже простреленные глаза. Другие стали раскорчёвывать почву.

Ульдиссиан, всё ещё в нерешительности, стоит ли оставлять Ахилия один на один с этим чудищем, сразу же понял, что делает Тонос.

— Он хочет зарыться! — крикнул он лучнику. — Он хочет напасть из-под земли!

На это Ахилий ответил всё тем же ровным голосом:

— Нет. Не нападёт. Иди уже, Ульдиссиан.

На этот раз Ульдиссиан послушался. Он не понял этого последнего лица своего друга детства, но важно было то, что Ахилий объявился, чтобы удержать Тоноса на месте. По крайней мере, Ульдиссиан надеялся выручить эдиремов и затем прийти на помощь лучнику.

Если всё это ещё было возможно…

Борьба с морлу обернулась сущим отчаянием. Единственным маяком надежды служил Сарон. Тораджанец, выглядящий почти так же свирепо, как воины в шлемах, орудовал длинным, тонким мечом, и поначалу казалось, что он борется с отвратительным неприятелем при помощи одного этого умения. Тем не менее, каждый раз, когда меч разил, порез сопровождался синей вспышкой. В данном конкретном случае результатом стало то, что в следующий миг голова покатилась с плеч морлу.

Но эдиремы, которые находились в отдалении от Сарона, отступали. Морлу и выжившие надзиратели мира ступали по телам умерших, жаждая новых жертв.

Остановившись, чтобы снова перевести дух, Ульдиссиан взглянул на вторгшихся злодеев. Он подсмотрел, как морлу собирается убить тораджанца, и ярость обуяла его.