Ветчина бедняков

Как поступить? Потребовать настоящую справку об инвалидности? В ее памяти встало лицо старухи – ясное оживленное лицо, разумный разговор, огонек в глазах… Двери лифта открылись, пропуская группку детей (человек 5, мальчишек и девчонок). Весело переговариваясь, дети выскочили из подъезда. Она тяжело вздохнула. Потом, невразумительно прошептав что-то про себя (это что-то было похоже на «шесть лет учебы и все годы практики к черту!»), шагнула вперед, чтобы приоткрыть дверь… Но не успела. Из квартиры быстро вышли какие-то люди (двое мужчин средних лет и молодая женщина), чуть не сбив ее с ног…. Они шли так напористо и быстро, что ей даже пришлось отскочить к стенке. Наглые люди не обратили на нее ни малейшего внимания. Ей удалось подслушать обрывок их разговора. Самый высокий из мужчин сказал: «черт… как страшно попали». Женщина (не обращая на его слова ни малейшего внимания) сказала «напор воды плоховат. Наверное, старые трубы, забились. Придется менять всю проводку». Больше услышать не удалось – они вышли из подъезда Жизненный опыт подсказал ответ на незаданный вопрос: покупатели. Люди, которые собираются купить квартиру. Неужели соседка решила свою квартиру продать? Она ничего не говорила об этом… В двери злополучной квартиры входили две женщины (две старушки – женщины достаточно пожилого возраста). Она пошла следом за ними. В чистенькой, аккуратной прихожей сильно пахло воском (как будто где-то горело множество свечей). Она не успела переступить порог комнаты, как прямо перед ней выросла фигура мужчины. Это был молодой человек (лет 30 – ти), среднего роста, но накачанный (мощный торс проступал сквозь открытую черную футболку), с черными, как смоль, волосами, темными глазами и каким-то яростным, перекошенным лицом. На его лице застыло неприятное выражение неистовой, яростной злобы. Прямо с порога он стал орать:

– Кто такая?! Что тут надо?! Куда прешься?!

С ней нельзя было говорить так. Она могла понять и воспринять все, кроме хамства. В ответ на неприкрытое, черное хамство в ее душе всегда появлялась ответная воинственная волна. Сколько раз ей приходилось осаживать таких молодых нахалов, полагающих, что все всегда знают лучше нее. Поэтому она решительно выступила вперед:

– А ну потише! Я пришла не к вам!

– А к кому?! Это моя квартира! Кто вы такая? Что вам тут нужно?!

– Мне нужна Алла Павловна, которая здесь живет. И пришла я к ней!

– Черт! Обречен терпеть свору старых куриц, а тут еще одна лезет! Кто вы такая?

– Соседка.

– Какая еще соседка? Первый раз в жизни вижу!

– Я недавно здесь живу. В квартире на третьем этаже.

– А, понятно. Вы, наверное, родственница той, что повесилась. Самоубийцы. – внезапно тон молодого человека стал потише, и словно потеплел, – так это вы подсунули матери автомобильный журнал? У этих старых домовых куриц нет таких шикарных журналов!

– Матери? Вы сын Аллы Павловны?

– разумеется, сын! Что, и так не понятно?

– Где Алла Павловна? Я хотела с ней поговорить!

– Да никогда вы с ней теперь не поговорите!

– Что? В каком смысле?

– В прямом! Умерла она! Ночью сегодня умерла. Вон, в комнате еще гроб стоит. Только завтра ее хоронить будут.

– Как умерла?! – она отступила на шаг, – отчего умерла? Когда?

– Ночью! От сердечного приступа! Старая она была, все время дома сидела. Больное сердце у нее было. Ночью ей стало плохо, а старик скорую не вызвал. Так и умерла от сердечного приступа.

– О Господи…

– Всё? Все сведения получила? А теперь вон из квартиры! – снова взяв хамский тон, решительно наступил на нее, – а ну пошла отсюда! И без всяких тупых сплетниц забот хватает!

– А ну смени тон! Нечего тут орать! Уйду, когда захочу!

– Нет, сейчас уйдешь! Это моя квартира и я могу любого из нее выставить!

Он угрожающе надвинулся на нее, потрясая кулаками. ЕЕ поразило отсутствие скорби и печали в человеке, который только – только потерял мать. Молодой хам вел себя так, как будто ничего печального у него не случилось. Она решила не связываться и отступила из квартиры. Когда выходила, обратила внимание на одну маленькую деталь: в прихожей, на вешалке, висело длинное мужское пальто модного покроя. Пальто было черного цвета.

– Он вас тоже выгнал?

Она обернулась. Дверь соседней квартиры была раскрыта. На пороге стояла молодая женщина в футболке и джинсах, женщина лет 30.

– Да, – подтвердила она, – внутрь не пустил.

– Меня тоже. Я проститься с тетей Алей хотела, пока этот урод не приехал, но не успела.

Поймав ее удивленный взгляд, женщина пояснила:

– Я с тетей Алей была знакома с детства. Она работала воспитательницей в детском саду, я ходила к ней в группу, и жили мы рядом, в одной коммуналке. А потом нас всех сюда отселили, и здесь наши квартиры оказались рядом тоже. Так что я знакома с ней почти всю жизнь. Хорошая женщина была, хоть и сплетница.

– Работала воспитательницей в детском саду?!

– А вы не знали? Правда, недолго работала. Муж настоял, чтобы она с работы ушла. Дети ее любили. Вы тоже живете в этом доме?

– На третьем этаже. И с Аллой Павловной познакомилась только позавчера.