Ветчина бедняков

Зажав в кулаке адреса трех любовников светы (она взяла их у Жуковской напоследок) тяжело спустилась с лестницы. Ощущение было таким, словно ступеньки рушатся из – под ног. Ясноглазое солнышко с тугими заплетенными косичками и скромными губами без тени помады, по велению судьбы превратилось в тусклую электрическую лампочку, заросшую паутиной, с пошло раздвинутыми ногами и безвольным, как тряпка, ртом…. По велению злой судьбы? Когда-то она могла в это поверить! Когда-то, когда не спускалась по ступенькам казенного дома в чужом городе, зажав адреса трех старых уродов, нагло трахавших ее родную сестру….. Мир, наверное, пуст. Он как полый сосуд: будет только то, чем наполнишь. Это люди злы. Жестоки и злы. И жестокой своей, завистливо – подлой злобой делают мир таким.

На улице чуть не сбил с ног порыв холодного ветра. Пыль попала в глаза. Задумавшись, оградившись от пыли рукой (ограждаясь словно от всего мира) она налетела на какого-то парня, который больно стукнул ее в плечо и выбил бумажки из кулака.

– Ой, простите! – парень оказался темноволосым мужчиной в строгом костюме, лицо у него стало злым, нетерпеливым, рассеянным, как от неприятной преграды, и, склонившись вместе с ней над дорогой, он принялся собирать потерянные бумажки. А, собрав, нервно сунул их обратно в ее кулак, и, даже не взглянув. Умчался прочь. Зло и горько улыбнулась своим мыслям. Повод для знакомства… Только в кино. Старуха. Отчаявшаяся, больная старуха, безнадежно бредущая в никуда по пыльной дороге. Это удивительно, но за долю секунды неизвестный мужчина сумел разглядеть ее такой, какая на самом деле она есть. Разглядеть старуху, бредущую по пыльной дороге под порывами холодного ветра. Без надежды. Усмехнувшись этим горьким мыслям, побрела прочь.

Ядовито – рыжий паяц раскачивался на пыльной вывеске из стороны в сторону. Легонько поскрипывал на проволочных блоках, как на виселице. На его пестром картонном костюме расплылось выцветшее, большое пятно – наверное, от дождя. Тот же дождь стер ровно половину улыбки, и пыльное лицо, и так не блещущее ни весельем, ни красотой, превратилось в жалкую маску. В убогую жалкую маску неряшливого, старого клоуна, обреченного доживать свой печальный век на проволочном каркасе вывески, напоминающей виселицу, с фальшивым неуметным весельем улыбаясь разрезом смытых бесконечными дождями губ. В вывеске (был день, и поэтому рекламы над входом не полыхали неоном) не хватало двух букв, и потому название ночного клуба из «АРЛЕКИНО» превратилось в «А.ЛЕ.ИНО», что было еще печальнее, чем рыжий клоун. Клуб находился в небольшом переулке, в закутке, возле него почти не слышался шум машин, хотя близость к вокзалу делала это место достаточно оживленным. Клуб занимал целый двухэтажный дом. Справа, слева и напротив возвышались жилые дома. Не высокие, двух и одноэтажные, как в любом небольшом городе. Был день, и клуб был закрыт. На большие панорамные окна опустили ролеты, а дверь над ступеньками была бронированной. Она посмотрела на часы – совсем рано, к тому же, в будний день здесь наверняка не было детских представлений. Справа от входа виднелся панорамный стенд с разноцветными афишами. Она легко поднялась по ступенькам. Так и есть: во вторник клуб откроется только в 9 часов вечера. Клубная вечеринка… шоу – балет… танцевальная шоу – группа «Бэби»…поет какой-то неизвестный певец… Как же его обозвали в афише? Мартен! Ничего ж себе – Мартен! Можно себе представить эту деревенскую знаменитость. Она презрительно хмыкнула, выражая свое отношение к местному шоу – бизнесу, и стала читать дальше. Детские представления бывают только в 3 дня. В пятницу, в 15.00, в субботу и всокресенье два раза – в 11 и в 15. Так и написано: детское развлекательное шоу – представление «Арлекино». Очень мило! Что ж, значит, в пятницу, субботу или воскресенье ей самая дорога сюда, но кроме этого…. Кроме этого…. Она быстро спустилась вниз и обошла весь клуб. Обнаружила бронированную дверь служебного входа. Дверь была прямо запечатана (так же, как и все окна вблизи) и над дверью горела ярко – зеленая лампочка сигнализации. Печально вздохнув, она вернулась на свое предыдущее место 9 к главному входу), когда вдруг услышала тяжелое дыхание за спиной. Высоченный бритый тип с мускулами, выпирающими из – под черной рубашки, под два метра ростом, тяжело и подозрительно смотрел на нее.

– Вы что-то тут ищите? – неприязненно спросил он.

– А вам что? – довольно смело спросила она, тут же внутренне содрогнувшись своей смелости. Лицо типа стало еще более подозрительным и напряженным. Было видно, что он раздумывает: то ли сразу схватить ее за шкирку и вышвырнуть на другой конец улицы, то ли еще подождать.

– Я охранник! Вы находитесь тут довольно долгое время, хотя клуб закрыт! Что вы тут ищите?

– Кассу! – быстро нашлась она, – разумеется, я ищу кассу, что же еще?