Ветчина бедняков

Бронированная дверь светло — серого цвета легко поддалась под ее рукой. Она шагнула в темноту, где ярко выделялись только два беловатых пятна на противоположной стене. Зашторенные окна. Ей в лицо ударил запах нежилого помещения и тонкий аромат каких-то пряных восточных духов. Такие духи вполне могла любить Света. В комнате было тихо и темно. Сюда не доносились голоса с улицы. И на мгновение ей показалось, что она попала в безвоздушное пространство, на какую-то другую планету, где неуловимые субстанции прозрачных призраков кружатся в воздухе, пытаясь попасть ей в мозг. Страх был тонкой паутиной, обхватившей ее ноги, поднявшейся к бедрам и легкими прикосновениями сдавивший грудь. На какое-то неуловимое мгновение ей показалось, что там, в глубине темноты, стоит человеческая фигура, с головы до ног закутанная в белесое покрывало… Видение прошло так же быстро. Как и возникло. Окно. Всего лишь окно. Она вздрогнула. Внутренний голос горько произнес, что здесь ей сейчас нечего бояться. Ведь это квартира, где жила ее сестра. Ее Светик с золотистыми голосами и звонким голосом, светлая и прекрасная, как была при жизни. И любимая. Бесконечно любимая. Сколько боли пришлось пережить, чтобы это понять. Теперь это был не страх — горький ком давил ей на грудь, мешая дышать. Она любила ее, любила всегда, любила много лет назад, после смерти и еще при жизни, и сколько зла нужно было зачеркнуть в своей душе, чтобы это понять. Сестра обещала хранить ее оттуда, с неба. Она знала: Светик не причинит ей теперь зла. Внезапно (это было настоящим безумием) захотелось увидеть ее призрак! Протянуть к ней руки… Чтобы попросить прощения… Может… Или просто зарыдать…. Но никакого призрака не было. Правая рука автоматически нащупала на стене выключатель. Под потолком вспыхнула хрустальная люстра, мелодично звякнув подвесками.

Теперь это была небольшая уютная комната, в которой никого не было. Плотные зеленые шторы закрывали два окна. Она прошла через комнату, мягко ступая по ковровому покрытию, чтобы распахнуть их. Вторым окном оказалась крепко закрытая дверь на балкон. В стекла мгновенно хлынули потоки солнечного света, освещая даже самые темные углы. Блестящая люстра мгновенно потеряла свой исскуственный свет. Она вернулась к двери, снова щелкнула выключателем и остановилась почти на пороге. Теперь она могла все разглядеть.

Возле противоположной от окон стены стояла двойная детская кровать (вернее, двухэтажная — вверху и внизу). Нижняя кроватка была застелена красным пледом с собакой, верхняя — синим с дельфином. На обоих кроватках сидели большие плюшевые игрушки: собаки, лошадки, львы, обезьяны, котята…. Она насчитала десять штук. Возле другой стены стояли два шкафа, вплотную друг к другу, и современная открытая этажерка, в нижнем ярусе которой находился телевизор (дорогой, последней современной модели), а наверху — несколько причудливых ваз. И фотографии в резных рамках. На снимках были, в основном, дети. На одном — Света, обнимающая Стасиков, на берегу моря. Света была в узких джинсах и туфлях на шпильках, дети — в ярких костюмчиках, все трое смеялись, обнимались. Их волосы развевались на ветру. Еще на одном она разглядела свой портрет двухлетней давности (эту фотографию у нее на память выпросили Стасики, когда месяц жили у нее). С огромным удивлением обнаружила, что фотография, которую она полагала тайно спрятанной в детском шкафу, заботливо вставлена в рамку и красиво находится на всеобщем обозрении. Никаких мужчин на снимках не было. Напротив телевизора, у противоположной стены, стоял мягкий двуспальный диван и туалетный столик с большим зеркалом, уставленный массой всевозможных баночек, флаконов, коробочек, бутылочек… У Светы было невероятное количество косметики. Подойдя ближе, она обнаружила источник пряного восточного запаха: среди парфюмерного многообразия находилась перевернутая бутылочка, из которой уже вылились все духи «Испахан». В туалетном столике было несколько ящиков. Она дала себе слово их исследовать. На этажерке с телевизором совсем не было книг. Наверху, на самом телевизоре она обнаружила радиотелефон и небольшой золотой медальон на цепочке, просто брошенный на деревянную полку. Открыла. Внутри находились фотографии Стасиков. Медальон явно принадлежал Светлане. Не долго думая, она надела его себе на шею. Открыла дверцы шкафов. В первом были одежда Светы, во втором — детская. Над кроватками детей раскачивалась забавная пластмассовая лампа с разноцветным клоуном, сидевшим на ней. Клоун смеялся. Она подумала, что видеть все это для Светы действительно было невыносимо. Сидеть в пустой комнате, глядя на детские игрушки… она поразилась тому, с какой любовью обставлен этот детский уголок! Как много денег тратила Света на своих Стасиков. Она любила их, безумно любила, хотя, может, и не всегда показывала это внешне. Ей показалось, что в тот момент она впервые по — настоящему поняла свою сестру.