Ветер Балтики

Еще несколько дней назад Тужилкин, отправившись на боевое задание в плохую погоду, радировал с пути: "Возвращаюсь на базу", но как ни ждали его, так и не вернулся. Сколько было волнений в полку!

Сообщение комиссара Оганезова было самой большой радостью. По этому случаю полковник Преображенский, поднявшись к себе в комнату на второй этаж деревянного дома и развернув одеяло, в которое был заботливо укутан баян, с наслаждением заиграл любимую песенку:

"Иду по знакомой дорожке, вдали голубеет крыльцо". С Евгением Николаевичем так уже бывало не раз: грустно ли, радостно - руки сами тянутся к баяну.

- Тося, - шутливо сказал он вошедшей девушке, - ты бы нам подтянула? Давно тебя не слышно, артистка! Курносая официантка зарделась:

- Что вы, Евгений Николаевич! Артисты вот приедут... Они и споют.

К вечеру в полк действительно приехали артисты. Худощавый юноша-баянист, Витя Алексеев, сидя на табурете, аккомпанировал выступавшим.

Концерт шел хорошо. Полковник аплодировал, бросал шутливые реплики, вместе с другими просил повторить номер и от души смеялся.

- Что же вы, товарищи артисты, сами отдыхаете, а другу своему передышки не даете? - смеясь, сказала Тося Валова.

- Баянистов надо жалеть, - поддержал ее полковник.

Витя Алексеев взглянул признательно на Тосю, улыбнулся Преображенскому обнажив ровные белые зубы.

Особую симпатию зрителей музыкант завоевал после того, как выступил с сольными номерами: "Боевое авиационное попурри", "Синенький скромный платочек", "Турецкий марш". Все у него здорово ладилось!

Преображенский, слушая Алексеева, сказал:

- Этот паренек мне определенно нравится. Как только закончился концерт, полковник взял за руку баяниста и повел в соседнюю комнату.

- Товарищ Алексеев, - сказал он, - вы очень хорошо играете. После войны наверняка будете замечательным баянистом и я с удовольствием приду на ваш концерт. Не хотите ли попробовать наш полковой баян?

- С большим удовольствием! Преображенский принес кирилловский баян. Коснувшись пальцами перламутровых клавишей, Виктор воскликнул:

- Да ведь это же не баян, а сказка! - Вам нравится?

- Очень! Нет слов, как нравится! - Тогда пусть баян будет вашим, совершенно серьезно сказал Преображенский.

- Ну, что вы? Наверное, шутите?

- Ничуть не шучу. И раз уж разговор зашел о серьезных вещах, хочу спросить вас: не хотите ли поступить к нам на службу? Подумайте!

- Я ведь еще и близко возле самолета не стоял. Полковник рассмеялся.

- Постоите. Подержитесь руками, а потом, глядишь, и полетите.

- Разве это возможно?

Артисты никак не ожидали такого внезапного поворота событий. Оставить баяниста в полку? Да ведь это же развалить всю их концертную бригаду! Но мог ли кто-нибудь из них возразить семнадцатилетнему юноше, получившему возможность стать бойцом 1-го бомбардировочного минно-торпедного авиационного полка?

Через несколько дней полковник Преображенский подписал приказ о зачислении Виктора Алексеева воздушным стрелком. Поздравляя юношу, он сказал:

- Зачисляю в свой экипаж. Главное сейчас для вас - учеба и тренировки. Баян тоже не забывайте.

Алексеев сразу же прочно вошел в семью летчиков. Его полюбили все. Длинное черное пальто Виктор сменил на новенькую флотскую шинель, на ногах появились унты. Кто-то еще свои дал в придачу. Морскую тельняшку он получил со склада, но в подарок стрелок-радист Логинов дал еще одну тельняшку. Кроме того, ему подарили несколько планшеток, линеек, карманных фонарей. По норме он получил новенькое летное обмундирование. Но самое главное - на матросской робе, на ее левом рукаве, рельефно выделялась серебристая птица - эмблема принадлежности к морской авиации.

Когда эту крылатую птицу пришили к рукаву, Виктор словно глубже осознал смысл своей новой жизни.

Первым заметил птицу на рукаве новичка комиссар.

- Товарищ стрелок, - сказал он, - вы только вчера зачислены к нам в часть?

- Так точно!

- В свое время я мечтал о такой же птице. Несколько лет мечтал. И когда я удостоился носить ее, земли под собой не чувствовал. Этот знак ко многому обязывает. И в первую очередь - стрелять из пулемета только в цель, бить "мессершмиттов" наверняка.

- Есть! - улыбнувшись, сказал Алексеев. - Буду стараться.

- Вам надлежит всегда хорошо помнить, что вам вверяются три жизни!

- Я понял вас, товарищ комиссар.

Острые лучи прожекторов серебрили пушистый снег на аэродроме. Морозной ночью бомбардировщики выруливали на старт. На летном поле мелькали красные и зеленые сигнальные огоньки. В морозном мареве над аэродромом повисла зеленоватая луна. Фигуры знакомых летчиков, штурманов, техников скользили, как тени. К стоянкам своих самолетов прошли Андрей Ефремов, Михаил Плоткин, Корнелий Зелинский, Алексей Пятков. Вот появился и флаг-штурман полка Петр Ильич Хохлов, за ним спешили полковник Преображенский, воздушные стрелки Петр Логинов и Виктор Алексеев. Я остановил Алексеева.

- Желаю удачи, Виктор, у тебя ведь сегодня первый боевой полет. Как настроение. Не страшно?!

- Да что вы, - ответил он спокойно. - С Евгением Николаевичем я готов лететь хоть на край света.