Ветер Безлюдья (СИ)

— Чем тебе плохо? Чего тебе не хватает? Неужели тебе нужна вот вся эта гонка за деньгами, скорость, информационная грязь, эгоистичные люди? Ты выбираешь жизнь, где тебя бьют?!

В голосе Виктора скользнуло и осуждение. А мне не чего было ответить. Он замолчал надолго, собираясь с мыслями и чувствами:

— Тогда ты не должна сюда приходить. Не только к нам, а вообще — во Дворы.

— Почему? На самом деле я такая же, какой была в декабре, когда мы познакомились. Объясни — в чем мое преступление?

— В том, что ты стала приносить сюда это, — с нажимом на последнее слово произнес он, и указал на меня. — Ты никогда не снимала с руки персоник, хоть он и так не работал. Спрашивала про Колодцы — с чего они вдруг интересны? Внесла хаос в карту! Ты подралась! Раньше вся была, как огонек, — яркая и светлая, а теперь за тобой тянется шлейф. Я хотел спасти тебя, чтобы ты переехала насовсем, и здесь дышала здоровым воздухом, а не тем отравленным, — из трущоб и мегаполиса… Почему ты выбираешь не нас? Не меня?

— Ты думаешь, что я не привязалась к вам всем сердцем? Я не хочу ссориться, я хочу и дальше общаться, но свободно. Как было еще неделю назад. Я хочу остаться другом и тебе и твоим родителям.

— И там и там — не получится. Ты должна выбрать. Прислушайся к себе и ответь мне сейчас, — останешься? Это ведь не просто выбор, Эльса. Ты станешь… изгоем. И никогда больше Дворы тебе не откроются.

Странно, но подумалось вдруг о вещах, что до сих пор хранились у Виктора — моя здешняя зимняя одежда и ботинки. Я тогда проносила их еще три недели, а потом потеплело и их сложили в шкаф до будущей зимы. И где-то в кармане лежал браслетик из янтаря. Никому не нужный и забытый. Не мое это…

— Прости, Виктор. Но нет.

Пара минут в молчании, и стало неловко оставаться дольше. Снова обулась, оделась, взяла рюкзак и ушла, не прощаясь. За аркой увидела Андрея, — он сидел на уцелевшей лавочке в нескольких метрах и что-то записывал в блокнот на коленке. Я не знала, как долго пробуду там, но он упорно собирался меня ждать и провожать потом в полихаус.

— А ты скоро.

— Быстро выяснилось.

— Для подстраховки, — когда в следующий раз собираешься к тете или в свои Дворы? По договоренности, я буду тебя встречать у метро, одна пока не ходи.

Мне стало до чертиков приятно. Как бы ни льстила собственная храбрость, а знать, что у тебя есть защитник, было сродни счастью. Не пропала еще внутри маленькая девочка, та, которая наивная, слабая и хрупкая. И за которой всегда встанет отец, брат или друг. Захотелось даже всплакнуть, нажаловаться на обидчиков, и подставить пораненную ладонь, чтобы ее залечили.

— Спасибо, — сипло ответила я, испытывая неподдельное счастье, что есть на свете человек, который меня принимает такой, какая есть.

Мама

Дни до воскресенья пролетели быстро. Я заставила себя работать, не думая о том, что обещала маме быть при параде на ее вечере. Но этот день настал, и утром я узнала, что узкий круг внезапно расширился до пятидесяти с лишним человек — отмечать юбилейный цифровой выпуск книги были приглашены и самые преданные поклонники, и те, кто лучше всего спонсировал мамин блог.

Мама арендовала большую гостиную, вложилась в обслуживание, закуски и музыку. Настоящий раут, где в центре внимания она и ее творчество.

Я прибыла за пятнадцать минут до начала, готовясь к тому, что получу отповедь за внешний вид. Она высылала мне через соцсеть каталоги, рекомендовала платья, записала к стилисту, но я ничего не сделала. Не было ни денег на все, ни желания. Оголять ноги, когда на голенях еще следы от драки, стоять на каблуках? Делать макияж с фингалом? Одеваться для всех этих чужих людей? Принарядилась, насколько смогла — влезла в темно-синюю длинную юбку, купила для этого случая черные лодочки, а верх — белая блузка строгого кроя и голубой галстук-шнурок. Родной рюкзак оставила в гардеробной.

— Все уже собрались? Нет?

Услышала я голос тети Лолы, которая стала организатором и помощником маминого вечера. Я не увидела ни ее, ни маму, ни отца. Пока попадались сплошь незнакомые люди.

Музыка была фоновой, не мешала, а создавала атмосферу. Фуршетный стол стоял у стены, люди пока общались, брали бокалы с подносов — четыре официанта с выпивкой рассредоточились между гостей. Лола, я заметила ее первой, что-то говорила менеджеру, потом отвлеклась на персоник и замахала кому-то рукой. У меня нарастала тревожность, — все время хотелось улизнуть, найдя где-то зеркало, и посмотреть — может, синяк стал меньше за пять минут?

Он стал слабее, если считать со среды, ранка на скуле затянулась, опухоли давно не было. Но он есть! Что скажет мама, которая никогда не видела меня такой?

— Чудесный макияж, барышня. И не нужно постоянно трогать его пальцами, ничего не поменяется.

Ссадины на ладонях тоже уже огрубели и не доставляли беспокойства. Но я и не заметила, что от нервов постоянно касалась свой битой стороны.

— Добрый вечер, — редактор протянул мне шампанское, я лишь мотнула головой, — ну, как хотите.

— Здравствуйте. Удивлена, что вы здесь. Первый раз приняли приглашение.