Ветер Безлюдья

Он кивнул, отвечая на последний вопрос, а про первый сказал:

— Все нормально. Не очень радостно, но нормально.

— Опять захлопнулась дверь из Дворов?

— Я слишком рассеянный последнее время.

— Как Нюф?

— Эльса, следующая станция моя — я с пересадкой. Давай выйдем вместе, поговорим без тесноты хотя бы.

Я рада была увидеть Виктора. Общения с ним, и атмосферы Дворов, как оказалось, не хватало. Перерыв заставил это почувствовать.

Выйдя, отошли к самым крайним лавкам, практически в угол к автоматам с кофе. Садиться не стали, только Виктор осмотрелся, не желая лишних глаз или ушей.

— Собакен успокоился… со щенками пока вот не знаем, что делать. Девочку забрали к себе, а мальчик, наверное, так и останется у их мамы, если не найдутся хозяева. Будет по двое в каждой семье… Синяк понемногу проходит, вижу?

— Да.

Тут Виктор улыбнулся и сказал совсем тоскливо:

— Я по тебе скучаю. И отец с матерью тоже.

— Могу я напроситься в гости?

Он покачал головой. Не судьба мне было понять, почему нельзя приходить во Дворы, если и мне и им хотелось и дальше продолжать общаться? Да, я немного остыла, да, стало чуть обыденно и немного слишком их всех. Но раз в неделю-две, почему не встретиться, обсудить новости, приготовить что-то на ужин?

— Мне отец рассказал, — внезапно произнес Виктор, — про тот день… когда ты вечером пришла к нам после драки, а днем была в Печатнике. Он слышал, как ты назвала имя у карты — Илья Черкес. Это правда?

— Да.

— Зачем?

Я не сразу нашлась, что ответить. Но Виктор мои колебания понял неправильно, решил, — я придумываю, что соврать.

— У нас во Дворах не лгут, Эльса. И не дерутся. И не боятся ничего, тем более осуждения. Мне так нравится твоя светлая сторона… и так отталкивает… мутная. — Он подобрал мягкое слово. — Так почему ты назвала это имя?

— Потому что я ищу этого человека. Я, и его старший брат, что живет на континенте. Илью считают мертвым, он пропал, когда был совсем маленьким — в пять лет.

— И откуда вы узнали, что он жив?

— Его брат уверен. Шестое чувство, зов крови, назови как угодно! Виктор! Если ты что-то знаешь, расскажи мне!

— Кто тебя побил? Он?

— Нет. Это люди из совсем другой стороны, из Колодцев. Я им нужна была по иной причине, дело не в Илье.

Виктор чуть побледнел и даже сделал крошечный шаг от меня.

— Помоги, Витя! — Я не должна дать ему так просто уйти, поймав шанс разъяснить хоть что-то. — Да, Колодцы, это жутко. Там держат в плену людей, там убивают и отравляют, там — преступники. Меня не тянет туда, я всей душой с вами, но нельзя закрывать глаза и остаться жить в дворовом раю… Я хочу помочь местной полиции. Они раскурочат эти притоны, когда найдут, привлекут к суду виновных, и Колодцев больше не будет.

— Это невозможно. Весь этот континент, — Виктор оглядел купол станции, — бессилен против них. Вход для людей с самым черным сердцем, аморальных и способных на все ради денег и удовольствий.

На персоник пришло сообщение, но я не подняла руки. Я продолжала смотреть с мольбой в темные глаза Виктора, надеясь на отклик. И он дрогнул:

— Не могу, когда ты такая, Эльса. У тебя взгляд девчонки, которая верит в сказки… я ничем не смогу тебе помочь с Колодцами. И любой во Дворах — потому что никто не знает деталей или людей оттуда. Но я могу рассказать тебе про Илью.

Он огляделся и я машинально обвела глазами полупустую станцию. Все в своих персониках. Все отключены своим вниманием от всего мира и от нас, ожидая прибытия поезда и продолжения пути.

— Это мой друг… Тетю Мари знаешь?

— Вашу соседку с котом? Конечно.

— Она его вырастила. Давно, почти тридцать лет назад, на нашем Почтовом Дворе на лавочке нашли мальчика. На его теле были синяки, нос разбит, сам зареван. Был замурзан, как беспризорник, и щенка на коленках держал грязного, уличного. Когда его спросили, откуда он, и как его зовут, он смог назвать свое имя и фамилию. Но на другие вопросы не находил ответа. Мы догадались, что он с континента, откуда же еще? И решили, что ему будет лучше — остаться. В те годы старый Сиверск еще был жилым городом, но… Выведи его обратно — погибнет, ведь кто, как не звери, способны так избить ребенка? Тетя Мари забрала мальчика к себе, и я, как сосед по площадке и как ровесник, сдружился с ним сразу.

— Невероятно…

— Щенка назвали Веник. Хороший вырос пес. Умер от старости в свои четырнадцать лет.

— А Илья так и не вспомнил, — людей или события?