Ветер Безлюдья

Он засмеялся. Выдал с издевкой голосе:

— Буду всенепременно.

* * *

Я отключилась. Мы уже были здесь — я, Гранид, Андрей и Тимур.

— Через десять минут пойду вниз, в кафе, — Тамерлан перехватил свой принт-ноут из руки в руку, — если ваш редактор появится раньше времени и не один, я маякну.

Я отошла в сторону от всех и позвонила маме. Хотела ее услышать. Голос многое мне скажет — и как она на самом деле настроена, и как себя чувствует. В ее блог так и не заглянула. Она ответила гудок на пятый и фальшь занятого тона скрыть не смогла:

— Здравствуй, милая. У тебя что-то срочное?

— И да, и нет. Как ты?

— Я в работе.

— Роман или блог?

— Ответы подписчикам. Я тут разоткровенничалась, так не знала, что будет такой взрыв.

— Ма, — осторожно спросила я, — ты написала обо мне?

— Не держи меня за дуру, Эльса. Нет, конечно. Я твою жизнь вообще больше трогать не буду, мне и своих бурь хватает.

— Не знаю, что ты там выдала, но тетя Лола под впечатлением.

— С ее-то скучной жизнью? Не удивлюсь. Так у тебя дело?

Все же мама на меня не злилась, хоть капелька обиды ощущалась. А у меня была капелька вины и страха, что прошлым разговором я ударила по их уязвимому месту — ведь каждому хотелось быть нужным, полезным и они свою любовь выражали так, как могли. Удивительно, но сегодня я чувствовала себя взрослее собственных родителей, и потому позвонила первая. Я хотела помнить о них, заботиться, приезжать как и прежде — потому что любила их, ан не потому что чувствовала долг. И теперь знала, что люблю и себя тоже — раз и навсегда отстояв право быть собой.

— Да, дело. Я тебя очень люблю, ма. Ты мой самый-самый родной человек. Вот.

— У тебя рак?

Голос мамы дрогнул от чувств, и так смешался, что я услышала все — и серьезное опасение, и шутку, и смятение. Засмеялась, не выдержав:

— Нет, я здорова. Сегодня день искренности, а ты заслуживаешь правду.

Мама сказала, что тоже меня любит. И очень ждет в гости. Отцу я позвонила с тем же признанием, и он только вздыхал и вздыхал.

Вчера вечером я ложилась спать с ощущением рубежа. И сегодня был именно такой день. На откровенность меня толкало не предчувствие смерти, а, наоборот, предчувствие жизни — новой, иной, более полной и счастливой. Вот разберемся с проблемами, воздадим преступникам по заслугам, и все эти камни отпустят нас для нырка к воздуху.

Я вернулась. Услышала не с начала, как Тамерлан говорил о всех нас:

— …притянуло, и в одно время. И так вовремя… я вот едва свой шанс не упустил, семью вернул. Наталья в своей жизни разобралась, Илья живой нашелся, и Карина. За столько лет… Нам пора была найтись, а Колодцам закрыться. Я верю, что именно так и будет. Не по другому. Не может быть по другому!

— Последнее пока что под большим вопросом, — пессимистично заметил Андрей, — но в основном я согласен. Ладно, расходимся. Тимур в кафе, а я в служебной подежурю на подземной парковке. Если богач на авто приедет, лифта не минует все равно. Жди сигнала, Эльса.

Поцелуй

Это был четвертый этаж центра — здесь располагались самые большие залы для конференций, сейчас пустующие, так что мы остались вдвоем, когда Андрей и Тамерлан ушли. Оставалось выждать время, спуститься ниже и встретиться с Елисеем.

— Почему ты никогда не говорила своим друзьям обо мне, а мне о них?

— Тогда?

Гранид кивнул. Глупый вопрос, — а когда еще?

— Пока с Черкесом ехали до тебя, он разболтался. От нервов в сентиментальность ушел А чтобы я его правильно понял, рассказал больше, чем раньше, подробнее. Как ты нашла их всех… запертую и залеченную Нату, заброшенного и голодного Тимура, избитого самого Андрея, беспризорную Карину. Ты утащила их в другое Безлюдье? «Мальчишки были как братья и отцы, девчонки как сестры и матери, — поддержка, защита и забота». Это его слова, Эльса, дословно. Да я и фотографию помню, хоть видел мельком, — какие вы все счастливые там.

Я посмотрела на Гранида, потом встала рядом, плечом к плечу, опираясь лопатками на большие стеклянные двери, предугадывая его главный вопрос. И он его задал:

— Зачем ты приходила ко мне, если у тебя все было?

— Все было, а тебя не было. Вот и приходила.

— А почему не познакомила? Почему не сказала, что ты даже не из Тольфы, что это Безлюдье — не твоя фантазия, а настоящее другое пространство?

— А ты бы поверил? Твоя жизнь была слишком реальна и сурова, чтобы принять мои сказки за правду.

— Провела бы в Сиверск.

— Ты бы не смог вернуться, а это проблемы.

— Откуда знаешь?