Ветер Безлюдья

Мне стало неудобно. Я за собой такого эффекта не чувствовала, и мне даже не хотелось бы брать на себя такую роль. В конце концов коллеги у меня были раньше, но как только я ушла в одиночное плаванье, так ни с кем и не общалась. Их не то, что друзьями, подругами и приятелями-то было не назвать. А семья, — так я бегаю между тремя домами тети, отца и матери, без сил и желания собрать их вместе даже на ужин.

Виктор заметил мое замешательство, сказал:

— Засмущали.

Но я смутилась не от скромности, а от несоответствия того образа, что нарисовала его семья. Я не «кусочек тепла», я одинокий человек.

— Давайте пока пирог попробуем, а потом и дальше рассказывать будем, — вернулась Виктория Августовна с большим блюдом песочного пирога с клубничной открытой начинкой. — Варенье пятиминутка, ягоды как свежие.

— Мне не накладывайте, спасибо. Я так наелась, что не вместится.

— А ты ложечку, для пробы.

И хозяйка мне первой отрезала рассыпчатый кусок.

Чай тоже оказался сладким, я не успела ничего сказать, как в чашку налили кипятка, заварки, бросили два кубика сахара и подали через стол. Отказываться неудобно. Я и так из вежливости съела и курицу, вкусную, с хрустящей зажаренной коркой, и пюре, и все грибы под уксусом. Виктор подкладывал мне на блюдце ломти ржаного хлеба с семечками и уверял, что если не попробую все, то буду жалеть.

Ужин был праздничным, действительно вкусным. Но мой желудок не ожидал такой кухни и таких порций. Я привыкла есть раз в день, давно отказалась от круп, муки и сахара, мне было легко и комфортно в таком режиме. Поэтому тесто казалось слишком тяжелым, сладкое чересчур приторным, а несколько глотков вина только усугубили ужин.

— Неужели не нравится, — хозяйка пристально смотрела на мою дегустацию пирога и взгляд ее встревожился, — не вкусно?

— Очень вкусно. Но я не ем сладкого, а вечером обычно не ужинаю… — Натолкнувшись на непонимающий взгляд, решила добавить банальное: — Я, если честно, за фигуру боюсь.

— Да брось, что будет твоей фигуре? Женщину красит стать, а не косточки. Кушай-кушай. Такого ты ни в одном своем супермаркете не купишь. Домашнее.

Я вздохнула и отколупнула еще кусочек.

— Из каждого, — Ефим Фимыч свой кусок уже съел, быстро, и докладывал второй, продолжая разговор, — есть свой выход к другим двум или трем Дворам. Так что если вдруг надо попасть на Типографский или Гостиный, то или сразу в него через ход, либо через пару Дворов транзитом. Мы часто так в гости друг к другу ходим. Как раз в этих двух дворах есть наши друзья, семьями дружим, знаем друг друга давно. У одних пара сыновей, вот с ними Витя иногда общается. А у других дочь. Думали нашему сыну женой будет, но то наши мечты, а их личное дело другое. Не нравятся друг другу. Вот хоть девушку привел познакомиться в кои-то веки.

— Я же говорил, что тебя в невесты запишут.

Виктор улыбнулся, подмигнув мне и подливая еще чая, и я улыбнулась. Куда же без этого родительского беспокойства о том, что родненький сын или дочка, все еще так в холостом положении живут.

— Телефоны в каждой квартире есть, номер один на всех…

— А вы со мной связаться сможете, если что?

— Это нет. У нас связь только с трущобными линями. К сотовой связи никак.

— А что еще рассказать…

Ефим Фимыч и его жена продолжили говорить о некоторых Дворах, их особенностях и истории. Кто и чем характерен, сколько где жителей. Погода здесь была зимой холоднее, а летом прохладнее. Воздух чистый. Были Двор у реки, с выходом на набережную. Были окраинный — с лесным участком рядом. Но далеко все равно не заплыть и не зайти, есть у пространств какая-то граница.

— По реке, бывало плавали на прогулочных лодочках. Но так, чтобы на тот берег… нет. — Он замотал головой. — Даже молодые, даже самые смелые туда ни ногой! А вот, что странно, так это то, что для наших собак правила ходов не действуют!

— То есть?

— Вот сегодня, Эльса мы сюда пришли через подвал, — подхватил Виктор, — Потому что ход арочный закрылся, а новый как раз через него. Захотим вернуться, так обратно тоже только этим ходом, а вот Нюф или другая собака, переберутся туда, куда им надо — и через арку, и через подъезд, если кто двери откроет. Я слышал, что и по самим трущобам они могут бегать, сокращая пространства. У них есть свои, собачьи Мосты.

— Мосты?

Виктория Августовна, больше молчавшая, замахала ладонями:

— Это не про нас, это уже там. Ну их!

— А еще у вас какие тут чудеса бывают?

Меня так и подмывало спросить про чтение мыслей, но интуиция подсказывала, что два этих явления связаны быть не могут. У них тут гаджетов нет. И предчувствие шептало: «Это не всем, это только с тобой так».

Хозяйка рассказала еще про «чудеса», но это касалось лишь тв-трансляций с Театрального во все другие Дворы по антенной связи. И погода порой была очень разной, как будто не в одном городе жили. Где-то весна раньше приходила, а где-то неделю лили дожди. В двух однажды зима на месяц задержалась, а в одном лето быстро кончилось.

— А время у вас с нашим точно синхронно?

— Синхронно. Вот это день в день и минута в минуту. Календарь и часы не врут и никогда не путаются.