Ветер гасит пламя

Хадльберг на этих словах возмущённо посмотрел на магистра. Но Энгюс оказался быстрее. Резким движением он зажал парню рот, не давая высказать претензии, и шикнул, чтобы не лез не в своё дело.

Корддами безразлично, по-прежнему глядя на снег перед собой, произнесла:

— А если откажусь? Убьёшь?

Голос Ислуина в ответ бархатно завибрировал:

— Ты зря говоришь об этом так просто. Поверь, отойти навстречу новому рождению можно по-разному. Откажешься нам помогать — я всё равно узнаю, что мне нужно. Вот только в твоей головке слишком много всяких блоков. Нет, я помню, что вас учат останавливать сердце. И позабочусь, чтобы у тебя ничего не вышло.

Эйдис и Хадльберг непроизвольно вздрогнули и поёжились. Вроде бы прозвучали слова магистра мягко… Вот только в обертонах голоса прозвенело столько угрозы, что никто на поляне ни на миг не усомнился: так оно и будет. Тем временем Ислуин бросил небольшой разряд электричества. Никаких видимых со стороны эффектов, даже для пленницы — лишь руку корддами ни с того, ни с сего свело судорогой.

— Поняла? Я полностью властен над твоим телом. Так что ты ответишь на моё предложение?

Девушка на это рассмеялась сухим, каркающим смехом:

— Воин. Маг. Страж. Дурак. Ты так ничего и не понял. Я уже мертва. И у моих сестёр, и у остальных — контракт и привязка на крови. Как только мы встретим эту — либо убьём и получим свободу, не дожидаясь тридцати… Либо умрём, — корддами захлебнулась булькающим звуком.

Ислуин выругался. Так вот почему в гостинице все, кроме пары агентов, дрались как одержимые. Стоит им приблизиться к Эйдис, как запускается этот самый контракт на крови. Если жертва сбежит, то контракт убьёт всех, упустивших жертву. Подтверждая догадку, корддами захрипела, быстро задышала, губы посинели.

— Ну, уж нет! — Ислуин выхватил меч, в пару движений разрубил путы.

Тут же подхватил девушку, не дал ей упасть в снег. Осторожно положил на лапник, который выложили сидеть рядом с костром. И замер неподвижной статуей. Всё его внимание теперь было внутри тела корддами. Запустить сердце, отогнать чёрные точки смертного проклятья. Снять спазм сосудов, которые ведут к мозгу. Снять спазм в лёгких, провести принудительную гипервентиляцию. Заставить органы работать.

Десять минут спустя Ислуин вышел из транса, вытер пот со лба.

— Без сознания, но пока жива.

Хадльберг презрительно бросил:

— И стоит тратить силы на эту падаль? Прирезать, чтобы не мучилась.

Ислуин холодно бросил в ответ:

— Враг моего врага мой союзник, особенно когда нет других. А эта корддами падишаху явно не друг. И ещё. Я не привык разбрасываться обещаниями. А ей я гарантировал жизнь словом Красного стража. Энгюс, мне понадобится ваша помощь.

Инквизитор кивнул.

— Помните нашу встречу в гостинице летом? Мне понадобятся ваши умения отыскивать скрытую истину. Там, на границе мира живых, у меня не будет времени добираться до её души через внешнюю шелуху. Вы сможете попросить Единого помочь отыскать её настоящий облик?

Энгюс снова кивнул.

— Хорошо. Сколько вам нужно времени?

— Несколько минут, вознести молитву.

— Тогда начинайте.

Энгюс встал над телом, скинул шапку, прижал ладони друг к другу возле сердца и поднял голову к небу, что-то беззвучно шепча. Затем резко развёл руки и громко произнёс:

— Да будет так!

Тело корддами на мгновение вспыхнуло медовым светом, и в тот же миг Ислуин шагнул в костёр.

Для спутников магистр превратился в пламя, неподвижно замершую фигуру, сотканную из огня. Для Ислуина мир переменился. Теперь он стоял на равнине. За спиной — сочная зелёная трава в цветах, голубое небо и яркий свет полудня. Вторая половина бесконечной плоскости, отделённая от мира живых узким красным ручейком — свинцового цвета пустыня, освещённая лишь мертвенным светом серого неба. И на самом краю травяного покрывала — девушка-корддами.

Здесь она выглядела как девочка лет тринадцати, которой ещё только предстоит стать женщиной. Две небольшие пшеничного цвета косички, простой ситцевый сарафан. А на шее — золотой ошейник, от которого на серую половину тянулась толстая чёрная цепь. Девочка отчаянно сопротивлялась, упиралась ногами, хваталась за цепь, но та хоть и медленно, всё равно подтаскивала её к границе с миром мёртвых.

В два шага Ислуин оказался рядом, ухватился за цепь и, не обращая внимания на обжёгший руки холод, рванул назад. Цепь ослабла, провисла. И в тот же миг красный ручей поднялся огненной стеной, а траву прорезал каменный столб. Ислуин несколько раз обернул цепь вокруг столба. Девочка без сил упала рядом, судорожно заглатывая воздух.

— Смотрю, здесь ты не торопишься умирать, — улыбнулся магистр.

Девочка ничего не ответила, вместо этого заплакала.

— Не хочу. И возвращаться не хочу. Но у меня никогда не было выбора.

Магистр подождал, пока она выплачется и успокоится, затем сказал:

— Выбор есть всегда. Просто не всегда мы его видим — или не всегда хотим видеть. Так как? Пойдёшь со мной? Или всё же отправишься на ту сторону?

Девочка села, взгляд у неё стал совсем недетский.

— Вы знаете, кто такие корддами, и как нас учат? Это клеймо на всю жизнь.

Магистр кивнул.