Ветер гасит пламя

— Вы совсем недавно сказали мне, что в жизни ничего не даёт просто так. Я согласна. Пусть это станет моей платой за возможность стать свободным человеком. Нет-нет, не из благодарности. Для себя, я хочу помочь, потому что так хочу именно я. А не кто-то приказал.

Она сняла и протянула Ислуину его парку:

— И спасибо. Я уже согрелась.

Магистр посмотрел на брата с сестрой. Эйдис некоторое время молчала, будто что-то высчитывая и взвешивая. Наконец, хотя и неуверенно, она произнесла:

— Я тоже согласна. Если вы все так считаете.

Хадльберг возмутился:

— А со мной посоветоваться? Все всё решили…

— Ты уже нарешал. С Яваном твоя была идея? — отрезал магистр. — Так что будем считать, что тоже согласен. Смотрю, железками не намахался? Вот и растрясёшь буйную дурную энергию.

Оба отряда расходились ранним утром. И в самый последний момент Ислуин незаметно от остальных шепнул Энгюсу, что если они не вернутся через две недели, то пусть инквизитор с девушкой самостоятельно пробирается к гномам или в Империю.

Новый день принёс с собой мороз и прозрачное голубое небо. Облака за ночь опустошили свои кладовые снега и торопились уйти дальше к океану. Солнце играло отражениями радуги на ветках и сугробах. Ожили и птицы, и звери. Теперь, когда не надо было срывать свою сущность, чувствами эльфа и мага Жизни, магистр ощущал и как лиса крадётся по протоптанной мышами тропке, и как не поделили шишку два снегиря. Вот только лес казался мрачным, куда тревожнее вчерашнего. Пусть на самом деле причина крылась не в зимней тайге, а внутри путников — от этого было не легче.

Помимо беспокойства за судьбу Энгюса и Эйдис, хватало и других досадных мелочей. Сначала чуть не поругались Хадльберг и Айлин. Полугном на бывшую корддами смотрел подозрительно, готов был цепляться к любой мелочи — девушка отвечала ему тем же. Затем возникла проблема с лыжами. К тому, что ходок по зимнему лесу из полугнома так себе, Ислуин уже привык. Но и Айлин двигалась на редкость неуклюже. Её, конечно, учили, но девушка пока не привыкла к новой пластике своего тела. Постоянно пробовала брать слишком высокий темп. В очередной раз выдохнувшись, она остановилась, опёрлась на лыжную палку, тяжело дыша вытерла пот со лба и жалобно произнесла:

— Словно я опять в школе, когда нас с грузом бегать заставляли.

Ислуин на это лишь пожал плечами.

— Привыкай. Мускулатура у тебя стала обычная, человеческая.

Айлин только вздохнула. И двинулась дальше, всё так же неуклюже, цепляясь лыжными палками за кусты, один раз даже упала. Пришлось её поднимать, и от шуточек Хадльберга удержал только суровый взор магистра. Впрочем, Айлин всё поняла без слов, и послала злобный взгляд в ответ.

Первое время Ислуин и сам готов был взорваться от гнева, наорать на слишком медлительных спутников. Но очень скоро успокоился, так как пришёл к выводу — задержка им только на руку. Пока в Шахрисабзе не будут твёрдо уверены, где прячется последняя из Арсланшахов, начинать открытую войну никто не рискнёт. Иначе в неразберихе цель может ускользнуть. А тактикой просачивания мелкими группами много агентов не соберёшь. И почти все они наверняка сосредоточены на тракте. Задача же их тройки — отвлечь внимание на себя, не зря Айлин так и пышет фальшивой аурой. Чем дольше они остаются недалеко от места последней стычки, тем больше шансов наткнуться на врага.

Про то, что среди беглецов есть маг, тем более редкой в этом мире школы Жизни, агенты падишаха не знали. Поэтому колдовал Ислуин, соблюдая лишь минимум предосторожностей. И чтобы уж точно не проскочить мимо преследователей, перехватил сознание парящего над лесом ястреба и пары белок. Но ни в этот день, ни на следующий никто не попался. Хотя шла приманка всё время параллельно тракту. Ислуин даже начал беспокоиться, что они ошиблись, и враг не клюнул на обманку… Вечером второго дня одна из белок увидела впереди людей. Магистр тут же направил туда птицу, после чего приказал его ждать. Сам отправился вперёд: врагов всего трое, и нападения они явно не бояться.

Отпустив зверей на волю, чтобы смычка сознаний не отвлекала, магистр осторожно двинулся через лес. Невидимый и неслышный, словно ещё одна тень зимних сумерек. Через пару сотен метров магистр усмехнулся, противник ему попался ничего не смыслящий в лесных засадах. Иначе бы догадался, что лёгкий запах дыма выдаёт лагерь с головой. Да и наблюдательный пост на высокой ели был обустроен и замаскирован неряшливо. Даже без белок Ислуин бы его не пропустил.

Обойдя лагерь со стороны, противоположной наблюдателю, магистр сел ждать. И мысленно ругаться: двое шахрисабзсцев варили кашу, и от вкусного запаха сводило желудок, давно переваривший обед. Но вот заклинание, брошенное в ель, наконец подействовало. За полчаса нижняя часть дерева будто прожила несколько десятилетий, ствол состарился, начал гнить. Дерево рухнуло, не выдержав тяжести верхушки и помоста.