Ветер гасит пламя

— Дом пуст кроме двоих на третьем этаже. Судя по отголоскам эмоций, они так увлечены друг другом, что хоть ори, хоть топай — ничего не заметят. Я так полагаю, это судья с любовницей. Заглянем?

Дайви кивнул соглашаясь. И насчёт любовницы — дом явно не знал женской руки хозяйки, уборкой, судя по всему, заведовала прислуга. Насчёт же навестить он как раз приготовил кистень, с гирькой обмотанной тканью в несколько слоёв. Умеючи оглушишь, но не убьёшь.

Минуту спустя оба стояли возле двери спальни, из-за которой раздавались сладострастные хрипы и стоны. Замок оказался закрыт, и механизм был довольно хитрый, Дайви пришлось повозиться. Как только бывший вор кивнул, Лейтис приготовилась. Дальше пинком заставил дверь распахнуться, в спальню метнулся шарик света, следом метнулась с двумя длинными кинжалами Лейтис. А уже потом вошёл Дайви.

Любовники от грохота и шума замерли. Испуганно сели на кровати. Зато Лейтис и Дайви рассматривали их со злорадной усмешкой. Опираясь на стену, нервно обнимая и разминая подушку сидел плешивый краснолицый, с большим животиком мужик лет пятидесяти. Судья. С другой стороны кровати… Прикрываясь простынёй икал от страха парнишка лет восемнадцати.

— Ба-а-а, что я вижу, — промурлыкала Лейтис.

Оба любовника вздрогнули. Судья сразу же затараторил:

— Я заплачу вам золотом…

И осёкся. Лейтис поставила напротив стул, села, положила руки на спинку, упёрлась подбородком и посмотрела на судью вроде доброжелательно… Словно кот на жирную мышь, которой некуда деваться. Дайви остался стоять возле входа, поигрывая кинжалом. Словно намекал на худший вариант развития событий.

— Заплатите, вы сейчас на всё готовы. А? Это он, — шарик света метнулся парнишке в лицо так, что тот отшатнулся, хотя жара и не чувствовалось, — может спать спокойно. Ему кроме общественного порицания ничего не грозит. А вот вы на государственной службе. Что у нас там за оскорбление чести хранителя заветов Единого мужеложеством?

— Если повезёт — пожизненная каторга, — отозвался Дайви.

Судья шумно сглотнул и вцепился в подушку.

— Но можем договориться, — мягко продолжила Лейтис. — Только сразу: у меня есть диплом Гильдии. И даже низкого ранга хватит инициировать разбирательство и освидетельствование.

Судья с отчаянием часто закивал.

— Вот и хорошо. Сегодня вам сунули взятку, чтобы вы отправили на каторгу некоего Уллехана, актёра.

Судья опять закивал, только теперь не так быстро — мол, понимаю.

— Так вот. Завтра утром вы рассмотрите дело, найдёте обвинение ложным. А давшего вам взятку — не знаю, как этого парня зовут — отправите на каторгу. Сами придумаете за что. Тогда я не появлюсь ни на суде, ни вообще в ратуше. Вы про нас вообще больше никогда не услышите.

Судья уже полностью пришёл в себя. Хотя торговаться и не стал. Лишь деловым тоном сказал:

— Принимаю.

Лейтис кивнула, встала со стула. И вместе с Дайви растворилась в темноте.

На следующий день мастер Дермид отправился в ратушу один. Народу в зале суда было немого — на лавках сидели несколько свидетелей, истцы и родственники обвиняемых. Впрочем, был и парень-стражник. Увидев главу актёров, он посмотрел на него с ненавистью и злорадством. Ровно в девять в сопровождении двух бейлифов вошёл одетый в малиновую мантию и белоснежный напудренный парик судья. Провозгласил:

— Суд начат.

Зачитал первое дело — обвинение бродячего актёра в краже. Тут же провозгласил:

— От имени императора приношу свободному подданному Уллехану извинения и признаю его невиновным. Его задержание было произведено для того, чтобы настоящий преступник ощутил себя в безопасности и не попытался скрыться. Компенсация за ночь в тюрьме будет взыскана с некоего Муилиса, который из личной неприязни сначала оболгал честного подданного, а затем попытался дать суду взятку. То, что некий Муилис при этом находился на момент преступления на службе мормэра, признаю отягчающим обстоятельством. Десять лет каторги. Взять.

Бейлифы тут же выволокли бывшего стражника из зала суда. Причём парень был настолько ошарашен, что не смог произнести ни слова. Лишь хватал ртом воздух как выброшенная на берег рыба.

Полчаса спустя старший актёр встретил Уллехана на выходе тюрьмы, а ещё через час фургоны резво катились прочь от Биннса.

Когда караван отъехал на пару километров, Дермид озабоченно уточнил:

— Как бы этот судья не надумал отомстить.

Лейтис рассмеялась:

— О, насчёт этого можете не беспокоиться. И судью, и его любовника уже хватил сердечный приступ. Отложенный яд.

Дермид ошарашенно посмотрел на девушку:

— Но вы же обещали ему жизнь…

— Я обещала, что он про нас не услышит и не увидит, — жёстко ответила Лейтис. — К тому же, если помните — я обладаю правом единоличного суда. По совокупности преступлений, отягчённых мужеложеством, я приговорила его к смертной казни. И вообще, историю предлагаю считать законченной и забытой.

Девушка перебралась в конец фургона, села, свесив ноги, на бортик рядом с Сойкой и принялась о чём-то с ней болтать. Неприкрыто демонстрируя: больше на тему суда и ареста она говорить не желает.