Ветер и пустота (ЛП)

Монах попытался собрать энергию, чтобы плюнуть, но Безымянный почувствовал это и ударил монаха головой об землю. Он дернул монаха за волосы и склонился к его лицу. Он ждал ответа.

— Вы не получите нашу землю.

Безымянный толкнул монаха лицом в грязь, удерживал его там, пока он почти не задохнулся. Монахи были безумно глупыми. Они помогли Безымянному и Народу прийти, а теперь думали, что были сильнее? Он едва сдерживал гнев. Он встал и дал понять клану, что они могут обращаться с монахом так, как хотят. Его смерть наверняка будет медленной.

Воцарилась тишина, когда клан начал заботиться об умерших. В маленьком клане остро ощущалась каждая смерть.

Безымянный смотрел, как они работают, и гнев поднимался внутри него. Одно дело для народа Королевства сопротивляться продвижению его народа, но монахи были союзниками, обещали помощь, как только его народ пройдет на землю. Теперь они предали его, и предательства он не терпел.

Он думал предложить клану помощь в уходе за мертвыми, но знал, что это они хотели сделать самостоятельно. Он уважал этот клан. Уважал их силу. Они заслуживали лучшего. Пришло время показать этим монахам, что они не управляли этой землей. Безымянный подошел к человеку, который первым встретил его, к человеку, который возглавлял этот клан.

— Прости, но я должен идти. Я должен отомстить за этот поступок.

Лидер клана кивнул, и Безымянный увидел, что огонь мести горел и в его глазах. Уходя, он услышал последние слова лидера клана, эхом отдававшиеся в его голове:

— Заставь их заплатить.

ГЛАВА 27

Акира и его люди ехали в тишине. Не потому, что на них охотились, или что они охотились. Дело было в чистой печали.

Он понимал, что чувствовали его люди. Он боролся с теми же эмоциями, и когда он был честен с собой, он должен был признать, что проигрывал бой. Все лето он и его люди отважно сражались, но ситуация казалась хуже, чем когда-либо.

Деревня, мимо которой они проехали два дня назад, стала третьей по счету, разоренной азарианцами. Становилось хуже. Весной казалось, что азарианцам нужен какой-то предлог для атаки. Теперь они просто заходили в деревни и устраивали резню.

Несмотря на жизнь на поле боя, Акира все еще удивлялся тому, сколько крови может потерять человек. В последней деревне засохшая кровь покрывала все не сгоревшие поверхности. Как всегда, азарианцы оставили одного в живых, чтобы он обо всем рассказал. В данном случае им это не помогло. Акира не думал, что юноша когда-либо заговорит снова.

В предпоследней деревне зрелище было еще ужаснее. За деревней была роща, и все жители, кроме одного, были подвешены на деревьях. Не за шею, что было бы относительной милостью, а за руки. Их кожа и органы были удалены. Выживших не было. Тело одной девушки не висело с другими, и Акира подозревал, что она покончила с собой, вместо того чтобы жить с тем, что она видела.

На этот раз люди Акиры смогли выследить клан, и они напали. Возможно, это было неразумно, но это было правильно и необходимо. Они поймали охотников на разведке, прежде чем они успели поднять тревогу для клана. Почти всем его людям пришлось окружить двух охотников копьями, но в конце концов они пали. Они напали на остальную часть клана в середине дня. Клан был застигнут врасплох, их доверие к своим охотникам не помогло им.

Месть требовалась, но цена была высокой. С убийством охотников и нападением на большой клан у Акиры осталось чуть более семидесяти человек. Их убирали медленно, но верно.

Несмотря на то, что они отомстили, их сердца все еще были пусты. Напряжение между азарианцами и жителями Королевства нарастало, и его народ расплачивался за это своими жизнями. Слишком многие не умели драться.

Независимо от того, как много они делали, как бы сильно ни сражались, Акира и его люди понимали жестокую правду.

Того, что они могли сделать, было недостаточно.

* * *

После последней деревни Акира и его люди держались в стороне от дороги. Их разыскивали, и он решил на время прекратить их странствия. Он сказал людям, что это нужно для того, чтобы раненые могли выздороветь, но он не был полностью честен.

По правде говоря, Акире нужно было решить, что он будет делать дальше. В начале лета он надеялся, что его небольшая группа зажжет искру восстания, но теперь он понял, что это было глупой мечтой. Его люди хорошо сражались, но требовалось гораздо больше, чтобы воспламенить волю народа против такого сильного угнетателя, как азарианцы. Чтобы восстание пустило корни, ненависть к врагу должна была преодолеть страх врага. Было много ненависти, но гораздо больше страха.

Акира рассматривал разные варианты. Они могли продолжать сражаться, но даже его почетный караул не был достаточно сильным, чтобы что-то изменить в Королевстве. Они будут продолжать медленно терять людей, пока все не погибнут. Но другой вариант заключался в роспуске, и это была просто смерть в другом облике. Акира предпочел бы сражаться.