Ветер и сталь

— Быть может, в Метрополии… или где-то еще. И было бы хорошо, если бы Фаржи просто кому-то помешали. Боюсь, все гораздо сложнее.

— Или проще?..

— Тормози давай… ну, привет твоему коту.

— За тобой заехать?

— Не стоит… я еще успею кое-куда подскочить. Встретимся у Джо.

Я проехал два квартала и остановился на подъездной дорожке, ведущей к здоровенным кованым воротам моего участка. Этот особняк я купил полгода назад, причем за бесценок. Разумеется, не просто так. Купить старинный дом в готическом стиле плюс землю — около гектара — за ту сумму, в которую мне все это встало, было, конечно, нереально, но случилось так, что один лихой тип имел меня в виду, и когда на горизонте появились подробности некой сделки, дом был очень быстро продан мне со всеми потрохами.

Кота я, как всегда, отнес к соседям — рядом со мной проживала милая немолодая чета, не имеющая дурной привычки задавать вопросы. У соседей Эрика ждала, как всегда, весьма бурная половая жизнь, так как старики держали пару очаровательных кисок, относившихся к Эрику более чем благосклонно. Рыжий бандит был бандитом во всем.

Я влез в черные галифе, затем натянул мягкие остроносые ботфорты на высоком каблуке и сунулся в шкаф в поисках галстука. «Стоп, — вдруг сказал я себе, — галстук… какой, к черту, галстук. Кассандана! Я ж лечу на Кассандану!»

Я сел на мягкий пуфик и взял с туалетного столика сигарету. Кассандана… Перед глазами стояло запрокинутое в сладострастном порыве лицо Натали. В постели миледи была просто бесподобна… Будет обидно побывать на Кассандане и не нанести визит вежливости. Даже не просто обидно, а как-то глупо.

Я застегнул на шее «удавку», надел френч, щелкнул пряжкой пояса, пропустил в прорезь под левым погоном ремешок портупеи и глянул в зеркало. На меня смотрел неопределенного возраста мудила в мундире флаг-майора имперской СБ, счастливый обладатель всклокоченной гривы и помятой физиономии, свидетельствующей о запойном образе жизни и отсутствии направляющей женской руки. Сам я с таким красавцем и здороваться бы не стал. Но тем не менее это был я — доблестный спаситель и покоритель. Что она, интересно, подумает, увидев меня с этаким грызлом? Бравый вояка; для завершения образа следовало бы еще обляпать жиром обшлага кителя и с неделю не бриться.

Тщательно причесавшись, я застегнул портупею и вышел из спальни. Из сейфа в кабинете я извлек свой боевой кофр весом в тридцать четыре килограмма, набитый всякого рода туристским снаряжением вроде шлема, бронекомбинезона, мобильных антигравов, а также несметным количеством хитроумных устройств для проделывания дырок в теле оппонента. Кофр составлял весь мой багаж, так как тащить с собой цивильные шмотки я не собирался — все купим на Кассандане. Обременять себя лишним весом не было смысла.

Через двадцать минут я въехал на служебную стоянку «тройки». Когда я распахнул багажник, рядом со мной мягко затормозил ультрадорогой «Викинг-Конкеррор» Фишера.

— А вот и я, — приветствовал он меня, выбираясь из приятно пахнущего салона. — А мы, кажется, вовремя? Ты, кстати, не поинтересовался, какая погода в Порт-Кассандане?

— Дождь, надо думать, — пожал я плечами, вытаскивая из багажника кофр. — Ты же знаешь, какая там зима — они дают прогноз от силы на сутки.

— А мы там будем утром, — усмехнулся Фишер.

— Что?! Субрейдер?

— Ага, дружище. Я надеюсь, ты не догадался плотно пообедать?

— Кровь Христова! Хоть бы в самом деле не обделаться на разгоне, будь я проклят. Амортизаторы у них только на боевых постах, да?

— Истинно так. Тебе приходилось?..

— Такое ускорение — только на гравиполигоне.

— Тогда я тебе сочувствую. Идем…

Фишер легко подхватил свой кофр и зашагал к тыльному входу в огромную стеклянную башню Третьего управления. Я поплелся следом за ним, волоча свою серебристую заразу.

Честно говоря, я был доволен, что лететь довелось именно с Ларсом. Полковник Фишер слыл у нас за редкого циника и большого интеллектуала. Никто лучше его не умел опустить оторвавшегося полицейского или измазать дерьмом тонкую душу окружного прокурора. Осуществляя по долгу службы контроль за деятельностью правоохранительных сил, постоянно имея дело с наглыми ворами и рэкетирами в среде копов и прокураторов, Фишер приобрел довольно своеобразный взгляд на вещи. Своих клиентов он считал гнусными паразитами, а всю судебно-правовую систему Империи — огромным нужником. За десять лет общения со всей этой публикой Ларе закалился, как клинок — копы Метрополии слабели ногами при одном упоминании его имени, ибо полковник Фишер был беспощаден.

Он чем-то неуловимо напоминал мне моего патрона полковника Детеринга — возможно, своим странноватым юмором… Правда, Танку далеко было до того непробиваемого презрения, с которым скуластый блондин взирал на мир. Офицерского кодекса чести, впрочем, Ларе придерживался свято, и со своими он был отличным парнем.

С Ларсом Фишером смело можно было лезть в любую дыру — он не боялся неприятностей, прекрасно понимая, что шансов дожить до старости у всех нас не так уж много.