— Я рассчитываю — в 16.00 по местному времени.
— Н-да… учитывая их 26-часовые сутки, это еще ничего. Когда вы уходите в Метрополию?
— Как когда? — захлопала ресницами командир. — Согласно вашему распоряжению… когда прикажете.
— Ах вот как… Гм… Нетвицкий мудр. Я и не знал, что вы предоставлены в наше распоряжение.
Я дожевал последнего краба и отодвинул тарелку в сторону. Майор Маринина мне нравилась. В молодой женщине чувствовалась уверенность и сила. Такая не станет изводить всякими идиотскими мелочами или невротической беспомощностью, в случае чего с ней можно идти в бой. А кто знает, куда нас черти занесут в истории с этим расследованием?
— Выходит, у нас есть корыто, — я отхлебнул пива, — это уже хорошо.
— Н-да… — Фишер кивнул. — Как вас зовут?
— Ариана, — Маринина подняла брови. — А что, это имеет какое-то значение?
— Ариана Маринина, — смакуя, произнес Фишер и мечтательно посмотрел на нее, — ну-ну, не хмурьтесь. С таким красивым именем хмуриться просто пошло. И давайте позабудем об этом инциденте… перед стартом. Будем считать, что его просто не было, о’кей?
Она вымученно улыбнулась. Хитрая рожа Фишера не особенно располагала к доверию.
— Я могу идти? — спросила она.
— Конечно. До завтра. Не забудьте нас разбудить. Ишь ты какая, — проворчал Фишер, провожая ее глазами. — Как, всыпал бы ей пяток палочек?
— Можно и больше, — усмехнулся я, — но на Кассандане меня ждет фрукт получше.
— Вот как? — Ларе округлил глаза. — Когда это ты успел?
— В отпуске, в горах.
— М-м… молодец. Ну ладно. Возьми-ка еще по паре… или нет, по три пива, и идем пораскинем мозгами.
Я загрузился у «харчильника» пивом, и мы вернулись в тесный пенал нашей каюты. Фишер сел на нижнюю койку, прислонясь спиной к переборке, я занял единственное кресло. Ларе раскупорил банку пива, вытащил из ее верхней части самораспадающийся стаканчик и, задумчиво глядя на пенную струйку, произнес:
— Вот он, антистрессин… и нечего всякие таблетки придумывать. Н-да… тут вот какое дело, Алекс. Я все думаю, думаю, а ничего толкового придумать не могу. Но ты все ж таки послушай. Как гласит древний принцип всадника, одна голова — хорошо, а две лучше.
— Ну-ну, — пошевелился я.
— Так вот. Мысль о причастности мафии я отбрасываю напрочь как полный бред. Это чушь, ни один «папа» никогда не станет ссориться с таким людьми, как клан Фарж. Все под Богом ходим, а? Одного Детеринга с его мозгами — я уж не говорю про его влияние — хватит, чтобы всей этой публике испортить здоровье на многие годы. Допустить, что Фаржи подложили колоссальную свинью кому-то из политических фруктов, я могу, но, гм… Фаржи колониальной политикой не увлекались.
— Пахнет Метрополией?
— Опять-таки: милорд Майкрофт стоял до того хорошо, что, говорят, претендовал на портфель министра экономики в следующем правительстве. Это, понятно, не шуточки. Он многое поставил на это дело, очень многое. Но, Алекс, политическая камарилья не действует откровенно гангстерскими методами!..
— По-моему, методы у них бывают еще те. Вспомни, к примеру, предвыборную кампанию милорда Борна.
— Да, но не убийство эсбэшного генерала! Или они тоже модифицируются?
— Давай не будем пока раскапывать все эти чисто политические моменты, Ларе. Попробуем обсосать посылку об абсолютной неожиданности происходящего. Скажем себе: это — из ряда вон.
— И дальше? Станем гадать на пальцах? Выдергивать волосы из задницы? Понимаешь, я не верю в чудеса. Да, мы живем в удивительном бедламе, но этот самый бедлам более-менее стабилен, правила игры не меняются, ибо именно стабильность выгодна большинству. И я мыслю логикой этой стабильности. А логика стабильности ведет нас в мир масок. Ты никогда не задумывался о том, что мы живем в мире масок?
— Ну, каждая разумная раса имеет свой стереотипный ряд. Но стереотипы тоже эволюционируют, да и оценка стереотипа не может производиться в узкой психокоординатной системе…
— Слишком умно. То есть да, конечно, но нельзя мыслить такими размазанными категориями. Психокоординатная оценка… а ты представь себе именно маски — причем представь весомо… этакий длинный ряд стандартов, шаблонов. Вот, к примеру, префект из Метрополии — паренек лет сорока, дорогой костюм, терминал под мышкой, наклеенная улыбочка, ослепительные зубки и взгляд сквозь тебя. И усыпляющий такой баритон. И башка у него, как на шарнире — вжик-вжик, вперед-назад. А? Или колониальный шериф: здоровенный бубен, седеющая голова, висячие прокуренные усы, полные свинского самодовольства глаза, сигара в кармашке и большие пальцы, засунутые под подтяжки. Видел таких?
— Видел, — рассмеялся я, — очень похоже.