Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню

– Именно благородные?

– Да. В королевской охране не менее дюжины тех, кто еще не осознал крепости своего благородства.

– Но в случае особого свинства осознает?

– Несомненно. Это произошло бы уже сегодня, но я вмешался раньше.

– Да, я слышал. Странно, что у королевской охраны не сменился капитан. Раньше ты был злее.

– Так получилось. Я намерен устроить прощальную пирушку с бывшими подчиненными. Надеюсь, Коко согласится нас принять?

– Он подаст вам седло угря.

4

Ливрейный слуга отодвинул похожий на трон стул и, дождавшись, когда графиня Савиньяк займет место справа от хозяина, исчез. По левую руку благородный герцог Придд устроил Арно, прочих обедающих пока не наблюдалось.

– Не пойму, – сын с некоторой оторопью вертел головой, – что больше, наша столовая в Лаик или эта… церковь?

– Пари держать я бы не стал, – Валентин оглядел выдержанный в родовых цветах зал, – но в Лаик, на мой взгляд, несколько больше. Сударыня, Арно, сейчас вам предстоит знакомство с моими родственниками, из которых наиболее впечатляющий – граф Альт-Гирке-ур-Приддхен. Ему идет восемьдесят третий год.

– Кажется, я с ним встречалась, – припомнила Арлетта, озирая нависающую над головой бронзовую морскую тварь размером чуть ли не с мельничное колесо. Со спрутом на гербе не избежать головоногой люстры, а с оленем – рогатых голов на парадной лестнице.

– Надеюсь, – не удержалась и шепнула хозяину дома графиня, – это чудовище не рухнет.

– Разделяю вашу надежду, – поднявший глаза к потолку Валентин внезапно напомнил Пьетро. – Парящий спрут в самом деле производит странное впечатление, но первый вечер нам придется провести в парадных залах. Личные апартаменты несколько проще.

– Не волнуйтесь, – графиня сощурилась на достойный дворца плафон. – В Савиньяке мы вам отплатим оленями, но вы говорили о своем двоюродном деде.

– При отце он бывал здесь нечасто, а его супруга и того реже, я ее почти не помню.

– Ну не страшней же она маркизы Фукиано, – утешил Арно, выдергивая из кольца салфетку. – Они опаздывают или задерживаются?

– Они ждут боя часов. С моей стороны было бы неправильно начать с ломки фамильных традиций.

– Действительно, – согласилась Арлетта. – Но мы с Арно рассчитываем на некоторые привилегии. Валентин, надеюсь, вы не обидитесь, если шадди в Васспарде нам будет варить мой буфетчик?

– Напротив, это избавит меня от серьезной неловкости. К тому же я хочу понять, что можно найти в шадди помимо дополнительной бодрости, а это, как я понимаю, требует времени.

– Боюсь, – тоном выражающего опасения экстерриора ввернул Арно, – ты опоздал. Вот твои братья небезнадежны, особенно младший.

– Видимо… – задумчиво протянула Арлетта. – Видимо, у меня что-то с памятью.

– Простите? – не то не понял, не то подыграл Спрут.

– Мне отчего-то кажется, что мой младший сын норовил загубить шадди при помощи сахара перед самым отъездом в Лаик. Так неприятно.

– С тобой все в порядке, – весело утешило детище. – Я много чего наерундил, шляпу так и так есть придется, но сладкий шадди хотя бы не является своим погубителям по ночам.

– Да, это было бы страшно, – согласился Придд, – к тому же, как упокоить испорченный шадди, никто не знает.

– Проще всего его вылить, – посоветовала Арлетта под чистый, холодный звон. Часы еще били, когда мажордом, появления которого графиня, заболтавшись, не заметила, ударил жезлом о мраморный пол и, пока слуги распахивали двери на дальнем конце столовой, с достоинством возвестил:

– Граф Лукас-Альбрехт-Иоганн Альт-Гирке-ур-Приддхен из дома Повелителей Волн с супругой Маргаритой-Констанцией.

– Амадея-Алиция, вдовствующая графиня Альт-Гирке-ур-Отто.

– Клара-Неонила, вдовствующая графиня Альт-Гирке-ур-Штефан с дочерьми Гертрудой и Габриэлой.

– Клаус-Максимилиан граф Васспард.

– Питер-Иммануил граф Гирке.

Арно не выдержал и тихонько присвистнул: бригадир Зараза явно не предупредил лучшего друга о подобном обилии Альт-Гирке. Арлетта подавила усмешку и, чуть приподняв подбородок, сощурилась на вползающую в зал процессию.

Граф Лукас, седой и очень высокий, выше Валентина, и его пышногрудая седая супруга явились в алисианском трауре. Прочие дамы тоже скорбели, но не столь внушительно, а вот мальчиков одели в фамильные цвета. Граф Васспард издали напоминал цаплю, граф Гирке – полиловевшего цыпленка, но оба были несомненными «спрутами».

На границе великолепного холтийского ковра родственники остановились. Женщины сделали полные придворные реверансы, старик и мальчишки поклонились.