Ветер и Воля

– Май! – горячий шёпот Пчёлки вывел его из оцепенения. – Май, ты что дышишь так тяжело?

– Отстань, – грубо ответил Май и отвернулся.

– Да что с тобой?

– Пчёлка, проваливай!

– Май, не пугай меня! Тебе плохо?

– Отвяжись!

– У тебя, наверное, рана болит? Ты попробуй уснуть. Сон здоровье дарит.

Май в отчаянии застонал сквозь стиснутые зубы:

– Пчёлка, заткнись, убью!

Малыш замолчал и неловко слез с кровати Мая.

"Сейчас заплачет и уйдет", – подумал Май. Ему стало стыдно и тошно.

Но Пчёлка подошёл к изголовью и тихо проговорил:

– Ты расскажи, в чем дело. Я помогу. Ты только скажи, что для тебя сделать…

Едва сдерживая подступившие слезы, Май обернулся, взял Пчёлку за плечо и так же тихо спросил:

– Помнишь, как мы в доме Горыни чашу зажигали?

Глава 11

– Ну, давай уже, сколько можно?! – накинулся Финист на Калину, едва тот вошёл в покои княжича. – С тобой с голодухи загнёшься! Добрые люди уже обедают, а я из-за тебя позавтракать не могу по-человечески! Договаривались же, чтобы без опозданий!

– Да не ори ты, – миролюбиво отмахнулся Калина, подсаживаясь к накрытому столу и хватая что-то с ближайшего блюда. – Что-то мне сегодня было не проснуться…

– Я заметил. Я тебе три раза звонил.

– На третий раз я услышал, – кивнул Калина. – Ну, извини. После этой… праздничной ночи так хорошо спалось…

– Ишь, нежный какой, – фыркнул Финист, тоже принимаясь за еду. – Устал он. Сегодня, между прочим, обычный день. Люди, даже если и на Новолунии были, на работе давно. Я вот уже успел с парой чиновников познакомиться с утра. Очень, кстати, познавательная была беседа. А он, видите ли, устал.

– Да я не то, чтобы устал, – засмеялся Калина. – Но расслабился на славу.

Финист приметил, что у Калины на виске появилась свежая царапина, но не стал уточнять, в какой момент расслабления она появилась.

– Понравилось, значит?

– Ещё бы! – задорно улыбнулся Калина. – Весело было. Две исконных песни выучил и наплясался, как никогда прежде.

– А как успехи в том, ради чего шёл?

Калина пожал плечами:

– А ради чего я шёл?

– Ну, не прикидывайся.

Калина перестал жевать, вздохнул, нерешительно покусал губы, и взгляд его мечтательно поплыл:

– Ты знаешь, такая девчонка!.. Ну, не бывает таких, в жизни не видел! Но… – и Калина опять стал серьёзным. – … подробностей не будет, Финист.

– Это правильно, – Финист не смог удержаться от назидательного тона. – Распространяться о похождениях в Новолуние не принято. Даже о своих собственных победах.

– Что у вас тут с этим сурово, я уже понял чисто интуитивно… – Калина замер, помолчал, что-то соображая, слазил в карман и положил перед Финистом монету. – Но если бы мне и хотелось кого-то скомпромети… опорочить… – поправился Калина и вопросительно взглянул на друга. Финист великодушно, мотнул головой, мол, поправка засчитана, и Калина продолжил. – … то мне и сказать было бы нечего. Она совершенно ничего о себе не рассказала. Кроме имени – Верба. Да и то только потому, что я его нечаянно отгадал, у неё волосы совсем белые-белые и очень короткие, ну чисто верба…

– Красивая? – равнодушно поинтересовался Финист.

– Наверное… Я даже не знаю. Она вся необычная, я же сказал, не видел таких раньше.

– Раньше ты на Новолуниях не бывал. Там многие ведут себя довольно необычно. Нескромно, а иногда и вовсе развязно.

– Думаешь? – недоверчиво уточнил Калина, и тут же помотал головой. – Не-а, не в этом дело. Что я, девиц развязных не видел? Она не такая. В ней просто пружина какая-то. Напор, естественный, как… как сама жизнь.

– Влюбчивый ты, Калина. Даже страшновато за тебя. Может, тебе жениться пора?

– Ну, с таким важным делом я бы не спешил, – уверенно возразил Калина. – Но продолжить знакомство я бы не прочь точно.

– А вот эти мысли оставь. Кончилось Новолуние. Всё это было вчера, сегодня ничего нет.

– Да понял я, понял, – вздохнул Калина. – А что ничего нет, это точно. Ни кто она не знаю, ни где живёт, ни чем занимается. Не исключено, что она и вовсе замужем: пришлось вчера отбиваться от разъярённого парня, который был очень сильно против…

– Я же просил: без скандалов!

Калина пожал плечами, забрал обратно монету, что всё ещё лежала перед Финистом, и отрезал:

– Я только защищался!

Потом помолчал немного и пристально взглянул на Финиста:

– Лучше скажи, что случилось, что ты с утра злой такой.

– Да не с утра, а, пожалуй, что и с вечера, – буркнул Финист и, хоть и не собирался делать этого именно сейчас, поведал другу о своем недавнем разговоре с кузеном Светом.

Калина ел и слушал, не перебивая, потом печально покачал головой:

– В этом милом месте всё много хуже, чем мне показалось поначалу.

– И даже еще хуже, чем тебе кажется сейчас, – вздохнул Финист. – Мало мне неведомых покушений и самозванки. Теперь еще Май…

– Если кто-то из родичей настроился извести вашу семью, проще всего им будет начать с Мая. Вне этих стен он беззащитен перед злоумышленниками, – серьезно согласился Калина. – Ему ведь еще и шестнадцати нет?

– Ну да, дурак дураком ещё, а думает, наверное, что умней всех, – раздраженно проговорил Финист. – Думает, спрятался…