Ветер и Воля

– Почему ты отказался исполнить обряд?

– Тебя это коробит?

– Так нельзя.

– Что нельзя? Нельзя не стоять до утра на коленях подле остывающего тела?! – брат повысил голос. – Яр, если ты так думаешь – ступай в отцовские покои и стой себе, сколько считаешь нужным.

Яр растерялся. Он не знал, какие слова найти для увещевания.

Финист посмотрел на него снизу вверх с удивлением и рявкнул:

– Яр, да что с тобой?! Если для тебя это так важно, исполняй все обряды, какие хочешь! Я тебе ни слова не скажу. Только не пытайся наставить меня на путь истинный. Это бесполезно!

– Почему?

– Потому что, Яр, мне не нужен этот обряд. И ты меня точно переубедить не сможешь.

Яр почувствовал не просто досаду, а самую настоящую боль. Годы на чужбине изменили Финиста до неузнаваемости. Яр не забыл, как в детстве старший брат водил его в святилище и объяснял, как искать своего покровителя. Так серьезно объяснял, искренне. То был другой Финист. Этот же стал совсем чужим, невыносимо чужим.

– Финист, наши обряды не вчера установлены. Прогневаешь богов…

– Яр, не считай богов глупцами. Синяки на моих коленках им без надобности. Да и на твоих, я уверен, тоже…

– Финист, не надо!.. – взмолился Яр. Ему почему-то стало страшно.

Брат презрительно усмехнулся, передернул плечами и замолчал.

– Я пойду? – несмело уточнил Яр.

– Сделай одолжение, – холодно разрешил князь Финист и закрыл глаза.

Глава 14

Избавившись от Яра, Финист развалился на неудобном диванчике и проклинал день, когда появился на свет.

Вот не повезло! Суждено было родиться в семье одного из самых влиятельных князей земель славичанских, а он предпочел бы… Впрочем, он и сам не знал теперь, что он предпочел бы. Он не хотел быть правителем родовых земель, он хотел быть хозяином лишь самому себе, и ничего больше. Ничего больше…

– Финист, я только что узнал… – распахнулась дверь, и голос Калины вывел молодого князя из оцепенения. – Прими мои соболезнования. Мне очень жаль…

– И чего же? – поинтересовался Финист, вскакивая на ноги.

– То есть?

– Тебе-то чего жаль? Или кого тебе жаль? Меня или князя Власта? – Финист нервно запустил пальцы в спутанные пепельные кудри. – Отца моего ты не знал, с чем могу тебя только поздравить. Меня жалеть тоже ни к чему, потому что я-то его как раз прекрасно знал. Так чего же тебе жаль?

Не спеша отвечать на полные желчи вопросы, Калина внимательно следил за другом, задумчиво склонив голову к плечу.

– Что, так плохо, да? – проговорил он вместо ответа.

Финист только отмахнулся с досадой.

– Ты хочешь побыть один? – осторожно уточнил Калина.

Финист только головой замотал.

– Ну, я тогда тут посижу, – Калина поискал, куда бы сесть, и взгромоздился на низкий комод.

Финист присел напротив на подоконник.

– Слушай, – несмело начал Калина. – На тебя сейчас всё свалилось, и свалится ещё больше. Тебе уж точно не до меня. Но если ты всё-таки найдёшь для меня занятие, я буду тебе благодарен. Твой дворец, князь, весьма унылое место. Я бы лучше делом занялся, чем валяться на постели и обжираться с утра до вечера. Того и гляди, на мне штаны не застегнутся.

– Договорились, – кивнул Финист. – Я постараюсь найти тебе дело.

– Да, и вот еще что… – Калина тяжело вздохнул, но сказал, как всегда, без недомолвок. – Ты помирись с братом… Ну, чего ты таращишься? Ты так на него орал, что я всё слышал, стоя за дверью. Нельзя так. Помиритесь.

– Да ну его… – Финист проглотил ругательство. – Несет всякий вздор…

– А если для него это не вздор? И почему ты, в самом деле, отказался исполнить этот самый ваш обряд? Трудно что ли?

Финист стиснул зубы:

– Я не собираюсь просить вернуться с того света человека, который разрушил нашу семью! Я не собираюсь этого делать, даже если он мой отец!

Калина нервно поерзал, тревожно нахмурился:

– Ты так говоришь, будто бы на самом деле мёртвый может вернуться, если его хорошо и правильно просить. Вот послушает ваши молитвы, растрогается и враз оживёт. Так что ли?

Финист промолчал.

– Так ты не хочешь просить покойного вернуться, чтобы он, не дай Бог, не вернулся? Ты что, хочешь сказать, что веришь в это?

– Ну ты же веришь в то, что кто-то смог воскреснуть на третий день после смерти, причём, заметь, его об этом никто даже и не просил… И вообще, хватит, Калина! Помнится, мы уговаривались не обсуждать веру друг друга!

Калина замолчал, сосредоточенно хлопая глазами. Видимо, переосмысливал. Наконец, встряхнулся:

– Верно, уговаривались. Извини, Финист.  Но послушай… – не повышая голос, Калина с нажимом повторил: – Помирись с братом. Лучше, если он будет тебе союзником, а не врагом.

– Я ему не враг и не союзник, Калина! – отрезал Финист. – Я князь Невской Славии и старший рода. Он обязан подчиниться мне. Не захочет – станет совершеннолетним и может покинуть княжество.

– Ты себя-то послушай! – расстроился Калина. – Пять минут как князь, а уже успел забыть, как сам столько лет маялся по чужим землям…

– Я не маялся, – решительно возразил Финист. – Я там жил, и, кстати, весьма неплохо. Маяться мне теперь тут придется.