Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ)

Да нет! Он монах! Он еще не произнес последней клятвы, еще не получил всех откровений. Но все уже предрешено. Он монах! Или еще нет?.. Никогда раньше Скайси не думал над этим… так.

— Я… я… еще не произносил клятвы.

— Значит еще не монах! — звонко заключила Инель.

— Да нет… Инель… Понимаешь, я ведь… я ведь уйду… Уйду и больше не вернусь.

— И поэтому?.. — девушка посмотрела на него своими не по возрасту серьезными, синими-синими, как сама мудрость, глазами.

— Поэтому… — они понимали друг друга, не договаривая фразы. — Если… я… полюблю тебя, Инель… Я ведь не смогу вернуться…

— А вдруг сможешь? Если это твоя судьба? Вдруг?..

— Инель!.. — Скайси сжался в комок, пытаясь отстраниться от нее и, в то же время, истаивая от желания прижаться к ней… — Вот этого я и боюсь — сомнений! Сомнения — самый страшный враг веры. Я уже принял решение. Я начал путь и оглядываться мне нельзя. Понимаешь? Если оглянусь — все, я пропал… Я убегаю от тебя, потому что ты нравишься мне… очень нравишься… Наверное, такую девушку, как ты, я мог бы полюбить… Но мне нельзя. Нельзя. Понимаешь? Стоит оглянуться…

— Так и не оглядывайся, — вдруг рассмеялась она, — просто закрывай глаза.

— Я буду мучиться. Буду задавать себе вопросы — а правильный ли выбор я сделал?..

— А как иначе ты узнаешь, что выбор правильный, если вопросов себе не задашь? Если выбора нет — то это не выбор!

— Что ты такое говоришь, Инель? — Скайси почти испугался, уж слишком мудрые слова для деревенской девчонки.

— Думаешь, я совсем ничего не знаю? — обиделась девушка. — А вот и ошибаешься! Я знаю кое-что! Знаю! Вот у тетки Лайси муж! Он — такой как ты!

— Что?! — Скайси вздрогнул.

— Да. Лет десять назад он тоже ходил, как ты… лысый и с косичкой вот такой. Тетка Лайси рассказывала, да только ей никто не верил. А я… увидела и вспомнила. Он влюбился в нее. И передумал возвращаться в монастырь! Выбор у него был, и он выбрал.

Скайси задумался. Да, он слышал о таких, кто начал путь, но не окончил его, так и не вернувшись, чтобы продолжить служение. Но наставники никогда не осуждали их. «Служение их в другом, — говорили они, — Путь — это проверка, испытание не только твоей веры, но и твоего выбора. Верен ли он?»

— А вот ты, почему решил стать монахом?

— Я? — Скайси захлопал глазами. — Да… Не знаю… Решил…

— У тебя родители живы?

— Нет… Я сирота… Меня монахи вырастили.

— Вот видишь?

— Что вижу?

— Выбора у тебя не было! Как можно сделать выбор из двух дорог, если одну ты видишь, а другую — нет?

— Инель! Но!..

— Вот моя бабка Милиша всегда говорит: «Ты не спеши брать того гусака, что торговка держит в руках и расхваливает на все лады, вначале погляди, и на другого, того, который у нее в корзине». Ты другой жизни не знаешь.

— Инель! Если я тебя полюблю, то выбора уже не будет! Я ведь…

— Не сможешь забыть меня? Так?

— Так…

Она улыбнулась, мигом оказалась на нем сверху, обхватила крепко бедрами, чмокнула в губы, тут же вскочила и, уже будучи на лестнице, крикнула:

— Тогда выбирай, Скайси, выбирай! — и исчезла.

Брас

1192 год со дня основания Города Семи Огней. Восточная Тария. Город Брас.

Брас гудел растревоженным ульем. Народ спешил на рынок, где, как обычно в пятый день недели, царила особо оживленная торговля. Окрестные селяне свезли сюда первые овощи, сыры, молоко, живую и забитую скотину, колбасы, копчености, семена для посева, изделия из лозы, рулоны домотканого льна, вышитые хозяйками сорочки и скатерти. Встревожено гоготали гуси, жалобно ревели коровы, деловито квохтали куры, а еще тонко и неприятно пищали утята, но чтобы услышать их писк нужно обладать слухом Джая. Где-то у покошенного забора в стороне от наибольшего скопления народа отчаянно лаял большой косматый пес, которого притащил на веревке на рынок какой-то пьянчужка, надеясь выторговать за псину искорку-другую. Люди не только не отставали от животных, но и превосходили их, наполняя площадь невероятным гомоном. Купцы бойко расхваливали диковинные ткани, бусы, браслеты, чаши и блюда, ковры, привезенные из самой Ары и изделия из дерева сот, или даже из прозрачного, как янтарь, Мицами. Шарлатаны вкрадчивыми, хорошо поставленными голосами предлагали погадать и рекламировали зелья, изготовленные якобы Целителями Силы в самом Городе Семи Огней. Женщины — брасские хозяйки, самозабвенно торговались, перекрикивая всех.