Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ)

— Лили, — тихо произнес он. — Вы голодаете? И в комнате этой тесно… получше не нашлось?

— Все он пропивает… — заплакала старушка, указывая на дремлющего мужа Лили, — Ничего не остается. Он ведь и не работает совсем. Детей настрогал, а Лили ходить не может…

— Теперь могу, бабушка, не печалься! Теперь могу!.. Все что угодно просите! Бабушка, у меня огонек припрятан серебряный… Что у тебя там? — молодая женщина принялась считать деньги в кошельке старушки, затем извлекла откуда-то из-под пола еще монетку, блеснувшую серебром. — Мы знаем, что исцеление стоит дорогого… А уж если Мастер Силы сам явился в дом!..

— Я не обычный Мастер Силы, — усмехнулся Джай, — и платы потребую необычной.

— Чего только не пожелаете, добрый господин! — с готовностью выпалила Лили.

Джай указал на светильник, созданный им при появлении здесь.

— Это вам, но не для продажи, а для того, чтобы тебе сподручнее было шить. А вот эти, — Джай создал три небольших ярких огонька — два синих и один белый, — можете продавать. Много лет проживете, ни в чем не нуждаясь, поднимите детей.

Лили приняла огоньки и онемела, ее бабушка тоже не могла произнести ни слова.

— А как же плата?.. — Лили сказала это, после нескольких минут молчания и неподвижности. Сказала сбивчиво. Слова о плате и в самом деле казались нелепостью, ведь Джай только что вложил в их руки целое состояние.

— Я выбрал себе плату.

Вновь изумленное неловкое молчание.

— Не…неужели… ребенок?.. — прохрипела Лили, лицо ее сморщилось, глаза покраснели, их застилала пелена слез.

— Лили! Зачем мне ребенок? — удивился Джай.

— Так ведь всегда… Ребенок нужен тебе, чтобы… он стал таким, как ты…

Джай печально усмехнулся. Молва сделает из тебя всемогущего героя, и тут же превратит в чудовище, охотящееся на детей, но она никогда не расскажет правды… не стоит и надеяться.

— Лили, зачем мне ребенок? — повторил он. — У меня были дети, они выросли, прожили жизнь. У меня и сейчас могут быть дети — свои дети.

— Но ты не хочешь… — страх говорил в ней сквозь дрожащие губы и наполненные слезами глаза, — не хочешь своим детям такой судьбы… Так… говорят…

— Чем же ужасна моя судьба? — улыбнулся Джай. Нет. Его судьба далеко не ужасна. А насчет того, желает ли он такой судьбы своим детям, он никогда не задумывался, потому что знал — следующий Мастер Путей родиться только через несколько тысяч лет.

— Нет, это не ребенок, — он решил успокоить женщин, пока не началась истерика. — Это взрослый человек, который должен был позаботиться о своей семье, а заботился лишь о выпивке.

— Эсин?! — ахнула Лили, прикрыв ладонями рот. — Эсин… он не плохой… не делай ему зла… не забирай! — Снова слезы. — Он хоть и пьет, но… он… я же люблю его… Он же…

Если Джай оставит здесь этого Эсина, то от подаренных им Перлов Огненосца не будет никакого проку — пьющий муж спустит их за пару недель, и сам пропадет. Мало ли опасностей поджидает, ничего не соображающего от крепкой выпивки, человека, у которого в руках целое состояние.

— На что тебе этот пропойца? — Старушка нахмурилась. — Какой-никакой… а все ж отец… деток этих отец. Так на что он тебе?

— Воспитаю… — ухмыльнулся Джай. — Не бойтесь, я не убью его…

— И в свинью не обратишь?

«Обратил бы если б мог» — весело подумал Джай, но вслух сказал:

— Нет. Я попытаюсь исцелить его от этой напасти… Если получится. В любом случае он к вам вернется.

— Исцелишь его? — удивилась Лили. — И отпустишь? А в чем же плата? Мастер… не обманывай меня, прошу… Я и так настрадалась в жизни… Отец и мать умерли, когда я еще была ребенком, сама я калечка… а Эсин, не смотря на это, взял меня замуж… Может, и пьет он из-за этого. Ты приходишь… появляешься из тумана, исцеляешь меня, даришь мне перлы огненосца и тарийский свет… А еще говоришь, что мужа исцелишь и отпустишь… Но я знаю, — Она плакала взахлеб, говорила скороговоркой сквозь рыдания, и Джай с трудом разбирал слова, — знаю, что ничего задаром не дается! Не обманывай… скажи правду, какие страдания мне придется пережить в будущем… чем мне придется заплатить? Правду скажи!

— Глупая девочка… — Джай взял ее за руки, заглянул в заплаканные глаза, вытер своим платком слезы с дрожащих ресниц и покрасневших щек. — Ты и так уже заплатила, дорого заплатила. А Мастер Силы, которому много дано, больше, чем обычному человеку, платы за свою работу не должен брать. Запомни мое имя, помяни меня в молитве, вспомни обо мне с теплом, расскажи своим детям, когда они подрастут… это и будет твоей платой. Большего не нужно. А муж к тебе вернется, но сейчас я должен его забрать… Может и получиться его изменить, хотя это и очень трудно… практически невозможно. Ничего не обещаю… Не огорчайся, если ничего не выйдет.

— Я… я запомню твое имя… — прошептала она. — А как тебя зовут?

«Джай» — едва не сказал он, чувствуя отцовскую нежность к этой обиженной судьбой перепуганной девочке.

— Астри Масэнэсс. Если кто-то будет спрашивать тебя, скажи, что Астри Масэнэсс твой названный отец.