Читаем Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай (СИ) полностью

- Эфф убил... - Адонаш печально опустил голову, рассматривая каменный пол. - Вернее Киилист.

- Вернее?.. Может и так... Почему ты считаешь, что Киилист?

- Мы вдвоем одолели одного эффа. Очень легко и быстро получилось. И Киилист выпустил второго... Неожиданно... Никто не думал... Специально выпустил, чтобы...

- Понятно...

- Интересно, в следующем бою он поставит тебя против меня или нас обоих против эффов? Может теперь ему взбредет в голову выпустить сразу нескольких?

- Поглядим...

- Если будет больше одного, то глядеть придется не долго: у нас быстро закроются глаза... навсегда... Видел ты когда-нибудь эффа? Эта тварь из преисподней, потухни мой огонь! Нет ничего хуже!

- Эфф по своей природе наиболее близок к обычному животному. И поддается трансформации. Так что он самый безобидный из всех "тварей преисподней", как ты выразился.

- Ты просто никогда не дрался с эффом! Я прав? Ты с ним не дрался?

- Нет. Мне незачем, - улыбнулся сосед.

- Ты - глупец!.. - Вот, теперь он обзывает новичка, - ничего не знаешь! Эфф убьет всякого Одаренного, если Одаренный не убьет его!

В ответ мужчина лишь рассмеялся, совершенно иначе, чем смеялся Эрий: весело, беззаботно, легко, как будто не был рабом и не сидел в клетке.

И Адонашу стало легче на сердце: все-таки как плохо человеку быть одному... даже такому дикому зверю, как он...

- Как твое имя?

Сосед усмехнулся.

- Как хочешь, так и называй.

- У тебя что, нет имени?

- Есть. Слишком много имен. Киилист знает меня под одним именем, но его я выдумал специально для Киилиста. Ты называй так, как тебе нравится.

- А настоящее?

- Если я назову свое настоящее имя, мы с тобой будем связаны навсегда.

- Я не понимаю.

- Я и не называю настоящего имени никому, кроме самых близких, а те, кто знает мое имя, всегда рядом со мной.

Адонаш удивленно пожал плечами.

- Как-то все сложно у тебя... Меня тоже по-разному называют, но означает это одно и то же. Мое имя - Адонаш, иной раз величают Тигром, но Адонаш на древнем языке и есть "тигр". Порой зовут меня диким зверем. А разве тигр не дикий зверь? Эрий вот, часто называл меня глупцом. А разве не глуп зверь, попавший в клетку?

Слова его снова рассмешили незнакомца.

- Ты прав, все наши имена всегда означают одно и то же. Зови меня междуморцем, раз представители нашего народа так редки здесь на Хвосте Дракона - ни с кем не перепутаешь.

Этот странный человек слишком легкомысленный, слишком наивный, хотя и старше его. Ведет себя он как-то... беззаботно, может еще не понял, что его здесь ждет?

- Ты раньше сражался в яме? - спросил его Адонаш. - Кем ты был, до того как попасть в лапы Киилиста.

- Ты знаешь, - он задумчиво потер подбородок, - я прожил много жизней, но в яме сражаться не приходилось...

- Так ты не боец? Сможешь хоть эффа одолеть?

- Об этом не беспокойся.

Адонаш вдруг подумал, что рассказал междуморцу почти все о себе, а о нем так ничего и не узнал, он ушел от ответа, и не сказал, как его пленили, сколько ему лет, даже имени не назвал. Но Адонаш почему-то доверял ему... или просто не хотел оставаться совсем один...


Ранним утром Адонаша разбудили голоса. Около клетки нового его соседа стоял Киилист, точно так же, как стоял, беседуя с Эрием, месяц назад. За спиной его с каменным невозмутимым лицом и злыми пылающими глазами - Мастер Вунд, чуть поодаль - еще один телохранитель, скорее всего, неодаренный.

Междуморец сидел в клетке и спокойно улыбался, так, будто это он - хозяин, а Киилист - раб. Сам же господин Киилист выглядел раздраженным. Его громко выкрикнутая фраза: "Что ты возомнил о себе?!", разбудила Адонаша.

- Мне сказали, - продолжил Киилист, - что ты опытный боец, Биеркон, - вот какое имя он придумал для хозяина. - Что не раз сражался с другими Одаренными и можешь контролировать Силу. Мне нужно, чтобы ты провел быстрый и красивый бой, но мальчишку не убил. Вышиби мечи из его рук, если сумеешь. Звереныш не контролирует себя в сражении. Насколько ты силен?

- Может, лучше начнем с эффов? - беззаботно спросил междуморец.

- Лучше начнем с того, что я - твой хозяин, а ты - раб! И будешь делать то, что я скажу!

- Всегда не любил рабства. Но худшее в тебе не это, а то, что ты позволяешь смаргам и прочим тварям убивать людей.

- Ты сумасшедший?.. - нахмурился Киилист. - Продавший тебя не предупреждал об этом. Тогда лучше будет, если Тигр тебя раздерет в первом же бою. Эрий говорил, что наследник очень силен, а пережив переломный отток, стал просто непобедим. И его не нужно уговаривать кого-либо убить, он просто не может без этого. Вот и посмотрим, чего ты стоишь. А после я подумаю, выпускать ли мне эффа... или нескольких. Знаешь, до меня дошли слухи, что после того, как Чатанские Мудрецы нашли этим псам лучшее применение и научили их охотиться за любым, на кого укажут, - их стоимость безмерно возросла. Один эфф в специальном ошейнике теперь стоит дороже двух, а то и трех таких рабов, как ты.

- Слушай меня, Киилист! - вдруг резко, но по-прежнему без ненависти, раздражения или ярости, спокойно произнес междуморец. - Я предоставляю тебе возможность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги