Ветер из рая

До выхода на пенсию работа его была связана с разъездами. Кажется, он чтото продавал, втюхивал разнообразным клиентам. Но не энциклопедии, как коммивояжеры домохозяйкам в старых голливудских фильмах. Чемто он торговал типа сложного медицинского оборудования. Какието там МРТ, что ли. Или КТ, такого плана.

А она, супружница его? В наших здешних разговорах после его приезда – немногочисленных, впрочем – он обронил чтото вроде: «Официально она не работала». И: «Она мне помогала».

Если они и впрямь смогли, как он пишет, вывезти из СССР бриллианты и валюту, это могло дать хороший толчок для старта собственного бизнеса.

И еще важный вопрос: а признался ли он супруге (как мне в своем «мемуаре»), что он был агентом под прикрытием и познакомился с ней не по велению сердца, а по зову Центра? И что, сбежав из СССР, он не только изменил жене, а нарушил присягу и воинский долг?

Как я узнал (от него же), заочный приговор в отношении него, по которому ему впаяли восемь лет за измену Родине, действительно существовал. В начале девяностых, как Союз гикнулся, его отменили. Поэтому ничто не мешало ему приехать сюда гораздо раньше. Но он почемуто не побывал в новой России ни разу. Даже со мной не захотел повидаться.

А вот Белла Табачник? Его жена, недавно упокоившаяся? Что в отношении нее? Я смутно помнил по какимто публикациям в «Огоньке» и «Московских новостях» в конце перестроечных лет (я тогда был читающим подростком либерального окраса) про «кубанское» или «краснодарское» дело, которые в начале восьмидесятых раскручивали в угоду Андропову и в пику тогдашнему первому секретарю Краснодарского крайкома Медунову. Но затрагивало ли оно Суджук?

В поисковике я задал: «Суджук», «торговая мафия», «1981», «1982» и фамилию полюбовницы отца.

Мне вывалилось множество ссылок: о том деле, оказывается, писали много и с удовольствием – часто, впрочем, повторяя, а то и просто копируя более ранние заметки.

Как оказалось, в Суджуке тоже процесс в те поры над торгашами, столь ненавистными простому народу, состоялся. Он прошел летомосенью 1982 года. Осудили руководителей торговли и общественного питания. Сроки давали изрядные, от восьми до пятнадцати лет. Десять лет дали заместителю Табачник Семену Верзихину. На восемь посадили председателя суджукского горсовета Гарькавого. А первый секретарь тамошнего горкома товарищ (или, возможно, его стоило называть гражданин?) Вадим Бакланов был найден на пляже за городом, под морским обрывом, с многочисленными травмами. И непонятно – следствием так и не было в точности установлено – сам ли Бакланов свалился или ему помогли и ктото нанес удар/толчок, после которого он полетел вниз с тридцатиметровой высоты.

И про Беллу Табачник писали. Она была изобличена. Ее судили заочно. Хищения собственности в особо крупном размере, мошенничество, нарушение правил советской торговли. Дали, опятьтаки заочно, пятнадцать лет.

И я нигде не увидел, хотя специально поискал в Сети, что в отношении нее приговор отменили – да и с чего бы? Может, поэтому папаня мой и в новую Россию не ездил? Типа, моей спутнице жизни нельзя, ее ведь посадят, вот и я не поеду, из солидарности и за компанию?

В связи со своими поисками во Всемирной паутине я увидел еще одно любопытное суджукское дело 1981 года, хотя к торговле оно впрямую не относилось.

В апреле того года, за два месяца до появления на побережье моего отца, в бухточке под Суджуком было найдено тело двадцатилетней девушки. Она была зверски избита и задушена. Смерть наступила то ли от асфиксии, то ли от субдуральной гематомы. Перед смертью она была дважды изнасилована. Довольно быстро установили личность погибшей: Наталья Поршикова, официантка в кафе «Уют».

Над делом работали местные сыщики, власти (как глухо говорилось в интернетовских сообщениях, написанных двадцать и тридцать лет спустя) вроде бы всячески старались прикрыть, замять дело. По идее, надо было привлечь специалистов, следаков и оперов из края или даже из Москвы. Но ничего подобного сделано не было, и расследование зашло в тупик. Так и до сих пор виновные не установлены – во всяком случае, в Сети об этом не писали.

Неужели мой отец в наше время, вернувшись, полез открывать (или оТРЫВать) какиенибудь скелеты из тех, советских времен? И пал жертвой собственного любопытства?

Гадать можно было долго. Да и не мастер я размышлять, строить дедуктивноиндуктивные цепочки.

Вот действовать – это мое.

И я взялся искать следы своего папани, а именно Piter Zverev, на российском пространстве.

В последнее время, после того как расследователи злоупотреблений и коррупции стали базировать свои изыскания на данных авиаперелетов и телефонных звонков – а власти в ответ ужесточили наказания за «сливы», – цены на рынке пробива сильно выросли. Но чего не сделаешь ради родного папаши. К тому же для дельцов из даркнета я был постоянным клиентом и не без оснований рассчитывал на оптовую скидку.