Ветер Кайласа

Ван прекрасно понимал, почему наследник так жесток. Ныне покойная мать Сяошаня была всего лишь наложницей в гареме императора, и никто не ожидал, что скромная дочь библиотекаря станет любимицей правителя. Первая жена и мать Сяолуна, узнав, с какой нежностью отнесся к простушке супруг, возненавидела Сюли и сделала все, чтобы ее извести. На третий день после тяжелых родов, Сюли скончалась.

– Сяолун – злой, а злых ванов не бывает, – отрезал младший и показал брату язык.

– Ах ты! Гаденыш! – заверещал в ответ Сяолун и бросился в бой, несмотря на окровавленный нос.

Пару касаний указательным пальцем в силовые точки и старший принц опять оказался на полу. Только теперь, помимо кровотечения, он заполучил волчьи уши и свиной пятачок.

Гуанди устало выдохнул. Он не ожидал, что мальчонка так быстро научился волшебству и мог без труда справиться с братом не только в кулачном бою, но и в заклинательстве. Тем более Сяолуна обошел магический талант, и все силы он вкладывал в меч.

– Стража! – позвал мужчина.

Когда двери в залу отворились, ван громко приказал:

– Принцев коленями на садовую гальку! Пусть постоят и подумают, с кем взялись побороться на глазах императора.

5.

Из зеркала на Сяошаня смотрело юное светлокожее лицо молодого аристократа. Парчовые одежды идеально лежали на тонкой фигуре, а золотисто-медовые глаза придирчиво рассматривали господина по ту сторону.

Сзади к принцу подошел слуга и помог надеть ритуальную шапку с золотой вышивкой. Пристегнув ее спицей из драгоценного металла, он поклонился и встал на прежнее место.

– Как я тебе? Красавец? – спросил принц и рассмеялся. Его звучный, бархатный смех разлетелся по покоям, словно трели дивной птицы.

– Как всегда, мой господин, – согласился слуга.

Про необычайную слаженность и изящество второго принца в Парящих землях ходили легенды. Не было ни одной молодой госпожи, которая не мечтала бы оказаться рядом с ним, даже служанки и продажницы во снах грезили об улыбчивом, но высокомерном сыне императора и Сюли.

Сяошань поправил кисть ритуального меча, который повесил на бедро и вышел. На лестнице перед дворцом его ожидала свита. Ван Вэньмин поклонился и пригласил ученика спуститься до второго яруса. На пологой мраморной площадке процессию встречали главные люди империи: первосвященник, старший заклинатель и сам император.

Не успела истлеть первая свеча благовония, как шестеро празднично одетых людей с начищенными клинками уже приветствовали вана.

Гуанди в роскошном, церемониальном наряде из белого шелка с золотым драконом на спине выделялся среди многочисленной стражи высоким ростом и мощным телосложением. В нем сохранилась юношеская бодрость, отчего выглядел император не старше своих солдат. Рядом с сыном неба стояла чернобровая императрица.

Ки холодно кивнула прибывшим и села на резное кресло. Ее мало волновала церемония, скорее, наоборот, она хотела как можно скорее закончить мероприятие. Полукровка от наложницы не вызывал даже капли сочувствия в избалованной особе. Высокомерно хмыкнув, императрица повернулась к сыну и что-то шепнула. Черные глаза, точно такие же, как у принца Луна, сверкнули из-под длинных ресниц плохо скрываемой неприязнью.

Время обряда приближалось.

Внизу, на главной площади столицы собралась многочисленная толпа сановников именитых представителей кланов. Красные, синие, серебряные ханьфу смешались в многоцветье. Раздались радостные крики. Нетерпеливый звон колокольчиков на запястьях гостей разбудил горожан и заставил встрепенуться на рынках местную ребятню.

– Пора, император, – шепнул Ван Вэньмин. Первосвященник, старик с маленькими живыми глазками, внимательно осмотрел из-под густых бровей присутствующих и согласно кивнул учителю.

– Уважаемые, – начал повелитель Парящих земель, – настал великий день для нашей страны: сегодня мой второй сын из ребенка превращается в мужчину. Вместе с этим, он принимает на себя долг защищать семью, родину и императора.

Толпа согласно зашумела. Подождав пока уляжется гомон, Гуанди продолжил:

– Как только Нефритовый император решит забрать мою душу в чертоги Верхних небес, мои обязанности перейдут к Ли Сяошаню, который с сего дня и до коронации будет носить имя Ли Фэн.

Лицо новоиспеченного наследника удивленно вытянулось. Он не думал, даже не мечтал о троне. Да, отец любил его, как и двух других братьев, но чтобы сделать изнеженного Сяошаня ваном… Это было слишком.

Императрица ахнула, словно на ее голову обрушилось небо. И только Лун застыл в позе каменного истукана и, казалось, перестал дышать.

– Да здравствует Ли Фэн! – раздались голоса внизу. – Долгих лет императорскому клану! Парящие земли приветствуют наследного принца!

Солдаты, стоявшие на площади, вытащили деревянные бочонки и принялись разливать ароматное вино по кружкам. Любой мог выпить за здравье семьи императора, чем знатные господа сразу же и воспользовались.

Гуанди подали позолоченный бокал. Он, не торопясь, выпил вино, улыбнулся и передал чашу наследнику.

– Завтра ты получишь печать, которая позволит управлять страной синов после моей смерти, – пояснил император.