Ветер кружит листья (СИ)

— Моя мама была из сельских жителей, а отец — шиноби, — сказала Тен-Тен. — Папа погиб на миссии, когда мама была беременна мною, поэтому роды закончились печально. Так что меня воспитывали дедушка и бабушка, но я была очень подвижной, они не успевали за мной следить и в итоге договорились поместить меня под присмотром Третьего в Конохе, с няней, а затем отдать в Академию шиноби. И я получаю пособие как сирота и как дочка шиноби.

— У меня почти такая же история, только я жила с тетей и сестрой. В Деревне Звездопада нет школы, так что они решили отправить меня сюда, к дальним родственникам. Но я живу одна, без всякого там надзора, чему очень рада, — мороженое потекло по пальцам у Кенары и капнуло на футболку.

Футболка была темно-синего цвета, с тремя серебряными звездами на груди, так что капля мороженого удачно вписалась в рисунок.

Нинаки ловко завязывала розовый оби (пояс) особым узлом. Кенара стояла перед зеркалом в шелковом кимоно фиолетового и серебряного цветов и шевелила пальцами ног, пытаясь привыкнуть к дзори (особые сандалии). Лицо ее, слегка припудренное, выражало глубокую степень недовольства. Тетя Инари поправляла племяннице прическу, втыкая шпильки и пытаясь укротить пушащиеся пряди.

— Черт возьми! — воскликнула Кенара, когда почувствовала укол в голову, и тут же прикусила губу. Уже полгода прошло с момента окончания Академии шиноби и возвращения в Звездопад, а она никак не могла отучиться ругаться.

Инари больно дернула ее за волосы и возмущенно сказала:

— В нашем доме не ругаются! Ты, наверное, забыла за шесть лет.

— Тетя, я эту троюродную прабабку даже в лицо не помню, ну неужели мое отсутствие на ее юбилее кто-нибудь заметит?

— Человеку исполняется сто лет, — сказала Нинаки. Ее красивое лицо было накрашено, а серебряные волосы убраны в высокую прическу. — Раз в сто лет ты можешь почтить ее своим присутствием?

— Если обещаете, что до двухсот она не доживет… — пробормотала Кенара, за что ее снова дернули за волосы.

— Ничего, потерпишь. Такого праздника давно не устраивали, приедут гости из столицы и из Листа, к тому же особняк Менге — очень красивое место.

Особняк Менге был дворцом в черной и серебряной расцветке и стоял на берегу озера посреди дивного сада. Дорожки здесь были усыпаны галькой вперемешку с цветными стеклянными бусинами и янтарем, среди фонтанов и беседок стояли кадки с тропическими растениями. Позади дома устраивались развлечения для маленьких детей под присмотром нянь, а перед фасадом над озером молодежь запускала фонарики.

Кенара, выразив почтение всем взрослым, которым была обязана по этикету, получила разрешение погулять по оранжерее. Здесь росли хризантемы и розы, орхидеи и анютины глазки, а также множество цветов, названия которых куноичи не знала. В этом чудесном месте ее и нашла Нинаки.

— Сестренка, подойди сюда, пожалуйста.

Девочка вздохнула и приблизилась. Она, хоть и не признавалась в этом, любовалась своей сестрой и думала о том, что кимоно сидит интереснее на женской фигуре, когда уже выросла грудь.

— Нам надо поприветствовать Хьюга, они наши родственники по прабабушке. Хияши-сама приехал со своим племянником и несколькими молодыми людьми из побочной ветви.

Кенара пыталась спрятаться за сестру, но в определенный момент ее просто вытолкнули вперед для поклона. Поднимая голову, она увидела Неджи. Он выглядел как обычно, в своем одеянии клана, без всяких смешных украшений и неудобной обуви.

— Ты здесь освоилась, будь добра, позаботься о развлечении Неджи-сана, — сказала Нинаки.

Взрослые ушли, а Кенара и Неджи остались вдвоем. Девочка порадовалась, что под пудрой почти незаметно, как она вспыхнула от негодования. Однако хорошее воспитание заставило ее выдавить из себя:

— Добро пожаловать, Неджи-сан.

Неджи поклонился и вежливо поблагодарил ее. «Словно меня не узнал», — подумала Кенара.

— Не хотите посмотреть библиотеку? — спросила она. — Там есть интересные акварели, если вас это интересует…

— Да, спасибо, я и сам немного увлекаюсь живописью.

Кенара удивилась, но ничего не ответила.

Библиотека была настоящей сокровищницей. Кроме, собственно, большого собрания книг и свитков на стенах висели географические карты и картины, нарисованные акварельными красками; расписные ширмы прикрывали три окна, а в одном из шкафов за стеклом стояла коллекция фигурок из кости. Неджи и Кенара больше двух часов провели в этом помещении, почти не разговаривая, рассматривая и трогая удивительные сокровища, которые попадались под руку и на глаза. У одной из ширм они столкнулись.

— Странный рисунок, — заметил Неджи.

— Да! — воскликнула Кенара. — Тут у птиц голова свернута! Явно же рисовали с дохлых… — она прикусила язык.

Неджи тихонько рассмеялся.

— Да уж, любоваться живыми птицами намного приятнее.

— Только на природе, — ответила Кенара. — Не люблю, когда живых существ держат в клетках.

Неджи стал серьезным.

В этот момент дверь распахнулась и вошла тетя Инари, и без того высокая, а с пышной прической подобная богине. Она внимательно посмотрела на молодых людей и сказала: