Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ)

— Спи спокойно… Киру!

Зачавкали по грязи колеса машин. Белая иномарка остановилась у дороги. Я вскочила.

Оттуда вышли Акира с большим букетом белых хризантем и какой-то мужчина. Когда они подошли к нам, вошли в свет от лампы, прихваченной полицейскими, я запоздало узнала в хмуром азиате того, которого видела с ним в кафе. Это ведь Акиру я видела тогда в кафе?..

— Простите, я поздно, — виновато сказал японец, подходя к нам.

Его спутник молчал. Наверное, отец. Или телохранитель?..

— А где?.. — начал парень и оборвал фразу, не договорив.

Я грустно погладила по крышке урны, прошуршав пакетом. Они обернулись на звук.

— Такая маленькая… — Акира вздохнул.

— Простая. Не сразу поняли, что его отец богатый. А он — настоящий жмот!

— Попросили бы у меня! — друг обиделся.

Смущено потупилась. Едва не ляпнула: «Но я не знала твой номер!», но вовремя поняла, что полицейских это должно насторожить. Я ведь сказала, что в ночь смерти Киру мы были с Акирой в отеле. Было б странно, если я спала с ним, даже номер не узнав. Мы ведь походили на знакомых. Или даже на парочку.

Акира подошел к нам с Киру, присел, держа цветы, девственно чистые, одной рукой над землей. Другой обнял за плечи меня. Всхлипнув, уткнулась ему в плечо. Его спутник неодобрительно на нас посмотрел.

Чуть погодя его спутник спросил на русском:

— Его ждать? Ночь уже!

— Ждем его отца, — твердо сказал Виталик.

— Пусть посмотрит, до чего сына довел, сволочь! — ляпнула Лера.

Кажется, она все-таки любила его.

Нас ослепили фары другой машины. Из ослепительного столпа света вышел темный силуэт. Огляделся. Никого больше на кладбище в полутьме не заметив, зажег фонарик на смартфоне и пошел к нам. Свет фонарика высветил большой букет белых хризантем. Они, как и букет Акиры, яркими пятнами выделялись на фоне серых плит и ляпистых венков, и бесконечной грязи. Живые цветы на фоне искусственных, бесконечных, выделялись ослепительно ярко. Они внесли две капли чистоты в этот грязный день. Они смогли сделать то, чего не смог сделать снег.

Когда невысокий азиат подошел к нам, спутник Акира дернулся. Сам Акира вскочил, выронив букет — едва успела его подхватить, не дав утонуть в грязи, в которой мы уже по колени вымазались.

— Дзи-сан?! — потерянно выдохнул Акира.

— Дзиро? — вскричал его спутник.

Парень вдруг метнулся ко мне — шлепнулся коленями в грязь, запачкав меня и его. Дрожащими руками отогнул пакет, смотря на крышку деревянной урны. Надпись не нашел, повернул пакет, сдвинул край. Осветил фонариком со смартфона. Утопил свой телефон в грязи. Выдохнул, задыхаясь:

— Киру Такэда!

— Такэда?! — дернулся его спутник.

Направил луч фонаря в лицо подошедшему, заставляя его поморщится. Мужчина лет сорока-пятидесяти, с нитями седин у висков.

— Дзи-сан! Корэ ва… — голос Акиры дрожал, — Корэ ва… доо?!

Дрожащими руками обнял урну, заплакал.

— Ототоо…

— Ани, — чуть помолчав, сказал отец Киру. Голос его дрогнул.

— Ани?! — вскричал спутник Акиры.

Лера села в грязь. Где стояла. Виталий не смог ее удержать. Или не захотел.

— Киру… — голос девушки дрожал, — Киру Такэда!

— Что… что она говорит?! — я вцепилась в рукав моего друга, стоявшего в грязи на коленях.

Он не сразу почувствовал, что его трясу. Не сразу повернул ко мне залитое слезами лицо. Сказал только одно слово, заставившее меня задрожать:

— Брат, — снова урну погладил, — Нии-сан!

Судорожно сжала букет. Мне в нос ударил запах сломанных цветов. Он был сильнее запаха мокрой земли. Эти живые цветы ярким пятном выделись над грязью, в темноте сгущавшейся осенней ночи. На мгновение лишь, но…

От услышанного осколка его истории сердце бешено забилось.

Киру и Акира были братьями! Один внебрачный, другой законный. Но разве это повод был, чтоб родственник Акира скрывал одного из своих сыновей от других?! Почему что законно, а что нет так странно? Почему так жестоко?.. Они оба были парнями одной семьи! Но… но кто дал людям рассуждать, что правильно, а что нет?.. Они оба родились на свет. Но один носил стильную одежду из дорогих бутиков и ездил на иномарке, а другому отец даже на похоронах решил сэкономить. С одним отец пришел, чтобы память его друга почтить. Другого отец хотел оставить в чужой стране и забыть.

Вскрик заставил нас обернуться.

Отец Киру отступал, закрывая щеку. Живые цветы — пока еще живые — наполовину погрузились в грязь. Но даже сейчас, даже упав за границу светового пятна, они заметны были в темноте. Ослепительно белые.

Отец Акиры снова замахнулся.

— Аки! — скомандовал он, — Моцу!

Парень подхватил урну из мешка, прижал к себе. Рванулся к машине, на которой они приехали. Я рванулась за ним, сжимая букет. Я не хотела снова потерять Ки Ра из виду. Теперь уже навсегда.

Мы успели в машину. Акира осторожно опустил на кресло рядом с водительским, отворил мне дверцу. Хотя стартовал, не успев закрыть дверцу. Я взвизгнула и забилась внутрь. Мы облили подбежавших японцев грязью с головы до ног. Быстро выехали с кладбища.