Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ)

— Стой, парень! — сжал его плечо подбежавший незнакомый милиционер.

Я вцепилась в руку друга. Боясь, что его сейчас уведут — и он тоже исчезнет.

Рядом обнаружился наш водитель. Лера. И еще два незнакомых милиционера. От них жутко пахло.

Акира ухватил меня за плечи. Вырвало уже меня.

— Ну… это… — замялся один из служителей порядка, — Нам же нужно спросить…

Посмотрев на них, увидела как Лерка, брезгливо сморщив нос, отступает от нас, измазанных в блевотине друг друга. И от морга в сторону. Скотина!

Наш водитель достал из штанов влажные салфетки. Подождал, пока мы с японцем приведем наши лица в приличный вид. И одежду — в относительно. Жидкая рвота въедалась в ткань. Особенно, была заметной на черном пальто моего друга.

— Прости! — вырвалось у нас с Акирой одновременно.

Осторожно ухватив нас под локти, водитель увлек нас шагов на десять в сторону. Подальше от морга. И… и наших делов.

— Ты ж японец? — спросил один из незнакомых служителей порядка, крупный и седеющий.

Акира недоуменно моргнул, глядя на него.

— Та это… Нихон?..

— Д-да, — парень кивнул.

— Отлично, — мужчина вытащил из портфеля тонкую папку, синевато-прозрачную, — Мы у парня в рюкзаке бумаги кое-какие нашли. Не знаю, то китайский или японский?.. — вытащил листы и протянул стопку моему другу, — На, посмотри, малец.

Акира сжал дрожащие пальцы на стопке листов. Я заинтересованно глянула через его руку.

Похоже было на запись блога и комментарии к ней. Вот, черная полоска снизу, потом черная ровная полоска слева и в ней — цифр. Да, по порядку. Не больше 23 с крайнего столбца. Не больше 59 с ряда цифер за ним. И стояли два, знак, два. И…

У японца задрожали руки — и бумаги впали, разлетевшись.

Парень упал на колени, упершись руками в землю. В холодный снег. Разрыдался.

— Кагэ! — сквозь слезы проговорил он, — Кимэн… — поднял голову к небу и заорал: — Бака!!!

— По ходу, парень знает, что там написано, — шепнул седеющий милиционер нашему водителю, — Держите его!

Но держать японца не было смысла. Хотя полицейские окружили его, все четверо. Он сидел на коленях, сгорбившись. И ужасно рыдал.

— Может быть… он убийца? — спросил наш водитель.

Акира вздрогнул. Поднял на него заплаканное лицо. У меня сердце болезненно сжалось, когда увидела его таким.

— Наверное, убийца, — ухмыльнулся вручивший ему листы.

Парень отчаянно посмотрел на них. На меня и подругу. Лера брезгливо отступила.

У него жуткие были глаза.

— Держите его! — закричали с дороги.

Акиру трясло. Бедняга! Он снова был один. Вчера его обвинили, что он виноват в том неисправном медицинском оборудовании. Сегодня… но разве убийцы так плачут над листами какой-то бумаги? Так стоят, сгорбившись? Скорее уж, если случилось внезапно. Случайно. Убийцы бы обрадовались. Но… он тоже как-то причастен. Они недавно страшно поссорились.

Молодой азиат снова посмотрел на меня. Как на последнюю свою надежду. Я же вчера поддержала его. Кажется, он спрашивал меня, хочу ли я поддержать его сейчас? Когда его уже прямо обвинили в чьей-то смерти? Затравленный взгляд умирающего. А ведь его еще и дома будут травить, вне зависимости, как сегодня все кончится.

Глава 13.2

Я оттолкнула одного милицейского. Упала на колени рядом с застывшим парнем. Обняла его. Крепко.

— Это может быть убийца, — проворчал водитель.

— Это мой друг, — твердо сказала я.

Акира уткнулся лицом мне в волосы, зарыдал. Вцепился в мою куртку. Нас бы сейчас никто не смог разорвать.

Его сердце билось медленно, глухо. Я почувствовала, как и мое замедляет ритм, чтоб пойти за его. Странные мгновения тишины. Тошнотворный запах с порыва ветра проходит рядом, но уже не волнует сознание. Странные мгновения пустоты. Спокойствия. Странное чувство, что нас больше уже ничто не сможет разорвать. Никогда. Что я больше не хочу выпускать эти тонкие руки. Что он больше ни за что не отпустит меня. Странное чувство, похожее на помешательство. Но я почему-то была в этом уверена.

Акира долго плакал. Ужасно плакал. Долго не мог успокоиться. Потом потянулся дрожащей рукой к ближайшему листу. Ползал на коленях, поднимая их с земли. Я ползала рядом, помогая ему. Полицейские внимательно следили за нами. Лера смотрела за нами издалека. Предательница!

Акира снова опустился на колени. Осторожно выравнивая стопочку листов. Нежно смахивая с них снег и грязь. Я села напротив, проделав то же с собранными мной. Не знаю почему, но я была уверена, что в этих листах кроется что-то важное для него. Настолько важное, что он на несколько минут даже забыл о собственной боли и испуге. И я хотела позаботиться о том, что было ему дорого.

Заметила подходящего к нам Виталика — более бледного, чем обычно — и опустила взгляд. На драгоценные для моего друга листы. И милицейские ждали молча. Они уже поняли, что парень сможет объяснить им смысл этого текста. Что он хорошо знает его смысл.

Вздрогнув, Акира обернулся в поисках других листов. Снова повернулся ко мне. С улыбкой протянула ему его сокровище. Он принял их дрожащей рукой. Долго перебирал листы, раскладывая в известном ему одному порядке. Теперь уж — ему одному.