Ветер моих фантазий

Вот вроде Ки Ра был невысокий. С меня ростом. Узкие плечи. Худой. Внешне вроде бы хилый, но он держал меня, спокойно, одной левой рукой. И Леру тогда пытался удержать, упавшую со стулом. Внешне слабый, а на деле, выходит, сильный.

Он осторожно подвинул руку, возвращая меня в вертикальное положение, чтобы перестала уже висеть на его руке. Но так мы оказались совсем рядом. Его глаза, казавшиеся мне черными, оказалось, имели радужку чуть светлее зрачка, хотя и очень темную. Лицо из-за носа с горбинкой… хм… вроде такой зовут ястребиным? Оно казалось немного хищным. Вот, он еще и ухмыльнулся мрачно. Нет, насмешливо. А у Акиры, кажется, нос прямей.

— Я тебе понравился? — совершенно спокойно спросил Ки Ра.

— Да, Сашк, ты как-то не спешишь от него отрываться, — заметил Виталий. Как-то мрачно заметил.

Еще несколько мгновений смотрела на корейца. Откуда-то появилось ощущение, что он мне кого-то напоминает. Но кого?.. Или… не напоминает? Вроде бы он первый азиат, который оказался близко со мной. Хм, если не считать того, на которого я налетела… ох, а он очень похож на Ки Ра! Или… все-таки на Акиру?..

— Сладкая парочка! — проворчал мой друг.

Я таки оперлась об дерево, выскользнула из руки Ки Ра. Робко посмотрела на него, продолжающего так же улыбаться. Эдак саркастически. От этой улыбки и, более того, от этого взгляда, хотелось провалиться куда-нибудь под землю — и не выползать. Ляпнула:

— А что… женщины тебя любят?

Ухмылка стала еще ядовитее. Правда, через миг увяла. Парень посерьезнел. Спокойно сказал:

— Нет. Я женщин… как это?.. Черт, забыл!

Задумчиво погладил себя по груди. Нет, по карману на рубашке. Потом запихнул руки в карманы джинсов, задумчиво там пошарил. Вытащил смятый трамвайный билет. Какую-то бумажку с иероглифами. Потом, запоздало, извлек сложенный лист из тетради в клеточку. Аккуратно сложенный два раза пополам. Развернул. Я заглянула ему через плечо. И застыла.

По-русски там было написано очень аккуратно, чисто, красивыми мелкими буквами.

— Вот! — радостно сказал кореец и бодро зачитал написанное: — Я женщин доводить до белого каления.

Собачница как раз дошла до давленных хризантем, нагнулась, вглядываясь. Видимо, зрение было слабое и стоя она через фольгу, которой были обернуты цветы, их четко не видела. Ее пекинес задумчиво понюхал раздавленные головки и лепестки и возмущенно чихнул.

— Денег у людей куры не гребут! — проворчала женщина, — Букеты выкидывают!

И собачница с ее верным четвероногим другом повернулись и гордо пошли обратно. Хотя… Мелкий пес плыл так величественно, даже, казалось, шерстинки его гордо замерли, не колыхаясь, и можно было подумать, что все-таки здесь не дама средних лет хозяйка, а он сам.

Ки Ра проследил за моим взглядом, опять увидел букет. Тяжело вздохнул. И, сжав руку в кулак, что есть силы ударил по дереву. Тихо проворчал:

— Ватаси но сэй дэ…

Блин, бесит, когда люди рядом говорят на другом языке. И я ни хрена не…

И тут я поняла, что дорам и сама, определенно, пересмотрела.

Кажется, он сказал что-то вроде «это все из-за меня». Это… это сказал какой-то герой дорамы… уже не помню названия… Но он там что-то такое сделал — и всем стало гадко. Типа, сам виноват. Но…

Э… то, кажется, была японская дорама? А Лера сказала, что Ки Ра — кореец! Вроде Лера спец, но…

А зачем корейцу говорить с самим собой по-японски?..

И… что там такого случилось с белыми хризантемами, что Ки Ра до сих пор не может успокоиться? И, по ходу, считает себя виноватым в чем-то.

День был жаркий. Солнце мне на голову палило нещадно. Мир опять поплыл. Вцепилась в дерево. Когда приступ дурноты прошел, оглянулась, ища парня, стоявшего рядом. Но нет, он уже ушел. Прошел по газону, видимо, чтоб не идти по дороге с раздавленным букетом, спрыгнул на проезжую часть…

Тихо позвала:

— Лий…

А Ки Ра быстро шел по дороге, даже не смотря по сторонам. Точнее, он раз посмотрел — и было пусто — и быстро пошел вперед, на другую часть сквера с аллеями, отделенную дорогой от этой.

— Стой, придурок! Тут опасно! — завопил мой друг, кидаясь за корейцем.

Медленно повернула голову. А там…

По улице в направлении сквера ехал грузовик. И ехал он довольно-таки быстро, приближаясь к парням.

Крик застыл у меня в горле.

— Тут оо… — и Виталий приметил огромную машину, мчащуюся на них.

Ки Ра проследил за его взглядом.

Еще несколько мгновений и они… их…

Они инстинктивно заслонились руками, в ужасе даже не подумав, что надо рвануться в сторону…

Я закрыла глаза, падая на колени. Рукой попала в раздавленный букет. Запах погибших цветов резанул ноздри.

И… тишина…

Адская тишина, бьющая по нервам лезвием или наждачной бумагой…

Нет… визг или шипенье, чего-то стираемого… какой-то странный звук. Вроде б должен быть хруст костей и предсмертный крик, но…

Все же глаза открыла. И застыла.

Два парня удерживали огромный грузовик… руками… Ки Ра застыл с вытянутой правой рукой, а Виталий — левой. Шипели, стираясь об асфальт, шины передних колес. Воняло жженной резиной. Застыло за стеклом лицо водителя, бледное с вытаращенными глазами.

Он… он мог и не успеть нажать на тормоз.

Но…