Ветер на пороге

Кальвин сел на кровать в ногах у Чарльза. Он выглядел таким же измотанным, как доктор Луиза, и таким же счастливым. Он ненавязчиво накрыл рукой ладонь Мег.

– Здорово будет поужинать вместе, отпраздновать победу…

– Но как же мы будем праздновать без Прого?! – воскликнула Мег.

– Я не забыл про Прого, Мег.

– Но где же он теперь?

– Он аннулировал себя, Мег.

– Да, но где он?

(«Где» не имеет значения…)

Рука Кальвина сильнее стиснула руку Мег.

– Как мог бы сказать Прого, у него есть Имя. А значит, с ним все в порядке. Эхтры не сумели заполучить Прого, Мег. Он аннулировал себя по собственной воле.

– Но, Кальвин…

– Мег, Прогиноскес херувим. Это был его собственный выбор.

Глаза у Мег подозрительно заблестели.

– Хорошо бы у людей тоже не было чувств. А то у меня есть. И это больно.

Чарльз Уоллес обнял ее:

– Ну что, я же не выдумал тех драконов, а?

Мег улыбнулась сквозь слезы – чего он и добивался.

Сразу после ужина доктор Луиза отправила Чарльза Уоллеса в кровать. Мег обняла братишку, чтобы поцеловать его на ночь. Она знала, что он чувствует, как ей не по себе без Прогиноскеса. И, целуя ее в щеку, он шепнул:

– Почему бы вам с Кальвином не прогуляться до северного выгона и не оглядеться?

Мег кивнула и бросила взгляд на Кальвина. Не говоря ни слова, они выскользнули в кладовку и натянули лыжные куртки. Когда дом остался позади, Кальвин сказал:

– А странно все-таки разговаривать вместо того, чтобы вникать, да? Но, наверно, лучше привыкать…

Мег шла вплотную к нему через черные, свежевскопанные грядки:

– Ну есть же вещи, о которых нельзя будет говорить на людях иначе как мысленно.

Кальвин взял ее за руку в варежке:

– У меня такое чувство, что нам о них вообще лучше говорить поменьше.

– А Мевурах? Где же Мевурах? – спросила Мег.

Кальвин крепко сжимал ее руку.

– Не знаю, Мег. Наверно, там, куда он сейчас послан. Учит.

Они остановились у каменной стены.

– Ночь холодная, Мег. Не думаю, что Луиза выползет.

Кальвин перелез через стену и размашисто зашагал к ледниковым валунам. Огромные камни чернели на фоне неба. Трава вокруг них была хрусткой от инея. На траве ничего не было.

– Пошли к звездному валуну, – сказала Мег.

Звездный валун холодно покоился под яркой россыпью звезд. Там тоже ничего не было. По щеке у Мег скатилась слеза, и она вытерла ее варежкой.

Кальвин обнял ее за плечи:

– Я понимаю, Мег. Мне тоже хочется знать, что же произошло с Прого. Но все, что я знаю, – это что с ним, так или иначе, все в порядке.

– Ну да, я, наверно, тоже знаю, что с ним все в порядке. Но хотелось бы это знать не только в душе, но и умом тоже. – Мег передернула плечами.

– Пошли лучше домой, а? Я обещал твоим родителям, что мы ненадолго.

Мег отчего-то ужасно не хотелось уходить, но она все-таки позволила Кальвину увести себя прочь. Дойдя до каменной стены, она остановилась:

– Погоди минуточку…

– Ну, вряд ли Луиза… – начал было Кальвин, но из-под камней выскользнула черная тень, плавно, изящно развернула свои кольца и отвесила им поклон.

– Ой, Луиза, – сказала Мег, – Луиза…

Но Луиза уже опустилась на стену и исчезла где-то между камней. И тем не менее Мег сделалось спокойней на душе. Ребята молча вернулись в дом. В кладовке они повесили куртки на крючки. Дверь лаборатории была закрыта. И кухни тоже.

И тут дверь кухни с грохотом распахнулась.

Сэнди с Деннисом сидели за обеденным столом и делали уроки.

– Эй, – сказал Сэнди, – и вовсе незачем было так врываться!

– Могли бы просто открыть дверь, зачем же ее с петель-то срывать?

– Да мы ее не трогали, – сказала Мег. – Она сама открылась.

Сэнди захлопнул свою латинскую хрестоматию:

– Не говори ерунды! Сегодня ветра почти нет, да и тот, что есть, дует с другой стороны.

Деннис оторвался от математики:

– Мег, Чарльз Уоллес тебя просил подняться к нему наверх. И дверь закрой, кстати. А то дует.

Сэнди встал и плотно прикрыл дверь.

– Вас и так слишком долго не было.

– Что вы там делали, звезды, что ли, считали?

– Их вовсе незачем считать, – сказала Мег. – Просто нужно знать их все по Имени.

Они встретились взглядом с Кальвином и немного постояли так – не разговаривая, не вникая, просто глядя в глаза.

А потом она пошла наверх, к Чарльзу Уоллесу.