Ветер надежды

– Не спрашивай меня, родная. Это нечто такое, над чем у меня нет власти. Поэтому лучше не думай об этом, ладно? Не сейчас. Давай притворимся, что пробудем вместе всю жизнь! А все остальное просто забудь. Выкинь из головы все, кроме меня, любовь моя. Эта боль еще будет властвовать над нами, но потом. Думай о том, что есть в этом и светлая сторона, чудо мое. Зная, что мы скоро расстанемся, мы – будем все время понимать, как драгоценны эти мгновения, пока мы вместе, как бесценно то чувство, какое мы испытываем друг к другу.

Какое-то время они лежали молча. Кейн зарылся лицом в ее душистые волосы.

– Почему ты решил признаться мне именно сейчас? Почему не мог просто исчезнуть?

– Потому что боялся, что утром ты уедешь в город, а я не в состоянии последовать за тобой.

– Я не хотела покидать тебя, но…

– Я и не мог позволить тебе уехать, я хочу, чтобы ты была здесь, со мной.

Его пальцы нежно коснулись ее груди. После недолгого молчания он прошептал:

– Будет лучше, родная, если и Элли с Генри будут держаться подальше от города, пока я не разузнаю хоть что-нибудь об Адаме Хилле. Я хочу съездить к Логану Хорну и расспросить его. Он был приемным сыном Генри Клейхилла. Может быть, он знает что-нибудь о Генри и Адаме Хиллах. Но боюсь, любовь моя, что мужчина, которого разыскивает твоя тетушка, не кто иной, как Адам Клейхилл.

– Если он такой низкий и подлый, как ты рассказывал, то лучше им никогда не встречаться.

– Он не похож ни на кого, с кем Элли приходилось сталкиваться. Он может быть сладким, как пирожное, но уже в следующую секунду жалит сильнее ядовитой змеи.

– Значит, чем раньше она поймет, что он не собирается признавать родство с Генри, тем лучше. Она уже и сама не раз раскаивалась, что отправилась искать родню незнамо куда. Это было наивно и глупо. И как выяснилось, небезопасно.

– Но нельзя забывать, что если Адам Клейхилл и есть ваш родственник, то его брата звали Генри Клейхилл, а значит, он женился на Элли, скрыв свою настоящую фамилию.

– Я как-то не подумала об этом.

– Мне хотелось бы узнать как можно больше обо всем этом, прежде чем Элли столкнется с ним сама.

Время перестало существовать. Их желание просто побыть вместе не имело ничего общего со страстью. Они наслаждались обоюдной близостью. Кейн почувствовал такое умиротворение, какого не знал с того самого дня у реки, когда понял, что скоро умрет. Он перестал ощущать себя одиноким.

А Ванесса думала о любви, которая поддерживала Элли в течение двадцати с лишним лет. Неужели то же суждено и ей? Но у Элли остался ребенок, на которого изливалась ее любовь, который стал смыслом ее жизни. Генри ведь был частичкой любимого, который появился, мелькнул как падающая звезда и снова исчез из ее жизни. А что делать Ванессе, когда Кейн исчезнет? Ничего? Ведь она даже не узнает радости совокупления с любимым мужчиной, не сможет растить его ребенка… А ведь глядя в янтарные глаза сынишки, можно было бы вспоминать того, от кого они унаследованы… Но для этого…

– Мне пора, – прошептала она. – В доме все стихло, наверное, все, кроме Элли, уснули. Она будет волноваться, что со мной приключилось.

– Повернись ко мне, чтобы я мог взглянуть на тебя. Ванесса спустила ноги на пол и села. Быстро убрав упавшие на лицо волосы, она посмотрела ему в глаза. Его взгляд словно спрашивал и молил о чем-то.

– Я, должно быть, сейчас похожа на ведьму. У меня всегда краснеют глаза и нос, стоит расплакаться, – с дрожащей улыбкой сказала она.

– Ты всегда будешь для меня красавицей. – «Боже, что эта колдунья со мной делает! Я уже ощущаю себя властелином мира, а ведь она всего лишь смотрит, ничего больше». Теплая волна счастья нахлынула на него и вытеснила холодную мглу. Он улыбнулся в ответ, а затем расхохотался. – Радость моя, я еще никогда не был так счастлив!

Она склонилась и мягкими губами коснулась влаги в уголках его глаз.

– Мы будем счастливы, пока вместе, – прошептала она. – Если ты говоришь, что вынужден покинуть меня, то я постараюсь поверить, что так и есть, а все остальные мысли буду гнать прочь. Я впервые полюбила, Кейн, и это оказалось так больно. – Ее голос дрогнул, но она откашлялась и продолжила: – И поскольку я люблю тебя, то постараюсь сделать нашу нынешнюю жизнь такой, чтобы мы запомнили ее навсегда. Я не стану изводить тебя вопросами. И ты должен знать, что если хочешь меня, то я стану твоей, я пойду за тобой куда захочешь… хоть к черту на кулички или в тюрьму. Меня не испугают ни Юкон, ни Латинская Америка… За милым хоть в ад.

Капавшие из ее глаз слезы перемешались с влагой его глаз.

– Не плачь, любимая, пожалуйста.

– Это в последний раз, обещаю. Кейн? Ты… должен умереть? Кто-то поклялся убить тебя?

– Единственный человек, который жаждал увидеть мой труп, был Праймер Тэсс. А о нем можно не беспокоиться.

Их губы встретились. Здоровой рукой он прижал ее голову к себе и завладел ее ртом. Они оторвались друг от друга, но продолжали что-то шептать и шептать, рот в рот, даря ласками, теплым дыханием и нежными, сладкими поцелуями.

– Мне пора, милый. Тетя Элли…

– Она знает, что я безумно люблю тебя.