Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном

О, как бы я хотел пронзительно возопить к Богу! Я стал бы весь молитвой, весь отчаянной последней надеждой, весь устремлением к Господу, весь любовью, весь верою. И ты не смог бы не ответить мне! Я б такой молитвой застонал, что все святые на облаках заёрзали бы. Из мрака отчаяния, из глубины темницы, подземелья для пыток сатаной, пробился бы мой жалобный плач из сердца, и ты даровал бы мне освобождение и спасение.

Но я не могу даже этого! Рассыпаются в пыль крохи надежды на тебя, Бог мой. Я в железных стальных когтях дьявола заключен. И он меня тискает в подвалах сырых и упивается болью моею. Что за реальность зловещая!? В фильм ужасов жизнь моя обратилася.

Затянулось время, в губительную вечность превращается. Адовы муки нескончаемые. И сам я себе — ад.

И одним долгим, мучительно длинным вечером, продолжая переживать страшный опыт воздействия реального зла, задумался я поглубже об учении дона Хуана и его тёмно-магических силах. О его лукавых демагогиях о добре и зле, Боге и дьяволе задумался. Об их убедительности. И страшно мне стало. Не за себя страшно — за людей, которые всем этим прониклись, клюнули на эту удочку, заглотили ядовитую наживку, пленились и обольстились учением толтеков. И понял я окончательно, что это сам дьявол, хитрый и коварный, всё это и придумал. Сердце моё в сострадании к этим обманутым и несчастным людям чуть приоткрылась. Не мог я им нечем помочь. Сам погибаю. И в любви и жалости к этим людям, в удивлении перед силой, коварством и хитростью дьявола (как мирового носителя зла), так и заснул я.

В эту ночь я увидел Бога.

Провалился в тяжёлый сон. Тело отдохнуло и через несколько часов вышел в осознание себя. Всё тот же мрак. Серая зима. Безлюдная улица. Стою, одинокий, посредине. Глянул в небо. Пелена густая, чёрная, облачная его застилает, больше даже не на облака, а на дымную, плотную копоть с гарью походит.

Взмолился я в отчаянии (во сне). Да так сильно, всем остатком своей незагубленной энергии, всем своим телом снов. Острое сердечное чувство пронзило меня с головы до пят (а мощь чувств в ясном сне превосходит всё дневное). Устремился взглядом ввысь, в любовном ожидании, предвосхищении. Ну?!.. Возопил и замер в отчаянии. Вдруг вижу чёрное облако медленно откатывается, полоска голубая чистая в небе пробивается, небо открывается. И всё больше и шире створка расходится. Небо раздвинулось, как занавес, по краям неровные клочья чёрных облаков ещё остались. Но и те рассеиваться продолжают. Издалека, сверху, с чистого неба стал ко мне человек приближаться. О, я сразу узнал Его!

На меня хлынул такой неимоверный поток радости, любви, умиления, покоя и благоговейной благодарности, что слёзы сами потекли двумя ручьями, полились из меня. Воздушный, невесомый я стал, блаженный весь, и приподняло меня в пространстве и притянуло вверх. Двигаюсь как пёрышко на встречу к Иисусу Христу, весь в чистом порыве к нему любовном. Да! Да! Это Он был!!! Светлый такой, сияющий, непередаваемо красивый в одеждах—мантиях бело—голубых сверкающих, как на иконах изображают. И неописуемый покой, свет и любовь излучает. Знаю, сознание моё начало движение в область неведомую, тайную, восхитительную, волшебную…

В голове шевельнулась предательская мысль, доном Хуаном внушённая, — шаблон… Тут же движение обоюдно-встречное замедлятся стало — прекратилось, и я проснулся, потрясённый, залитый слезами, понимая, что прорыв произошёл в сознании, и в смятении одновременном.

Нет! Придёт помощь. Обязательно придёт. Врут маги чёрные. Весь изнемог я в страданиях: она не может не придти… Верую!!!

Психодрама [30]

И кем я только не был в изменённом состоянии сознания (ИСС): рыбой и птицей, новорождённым ребенком и матерью, растением и пауком, грозным египетским божеством и ракушкой, внутриутробным зародышем и первобытным индейцем… Кто же я?

В далёкой Японии под видом бритоголового дзенского монаха я тщетно пытаюсь разгадать коан[31] «Откуда я пришёл? Где я был до своего рождения?» и растворяюсь в пустоте неума… Я размышляю о том, странном стечении условий и обстоятельств, не случись которого, я бы не появился на свет, не имел личную историю и не писал бы эти строки.

За пределами видимости физического света находятся области инфразвука и ультрафиолетовых лучей. Пространства неподвластные человеческому восприятию. За пределами жизни пролегают всё те же таинственные, непостижимые измерения. До и после. Через осознанное сновидение я побывал за пределами и имею представление о том, что будет после. И вот теперь пытаюсь постигнуь «до». До своей жизни. Это кажется сложнее. Что же было?

Итак, мои будущие родители сами только что родились и жили в деревнях. Он — в украинском селе. Она — в российской деревенской глубинке. Украинский «хлопчик» после военных лет сам чуть не подрывается на мине. Поздно родившаяся у престарелых родителей девочка в русской крестьянской семье много болеет, и ей хотят смерти — так легче…

А где же в это время был я? Определённо я где-то должен быть. Ведь мне уже минус двадцать лет!