Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном

Очень похожее, но несколько иное чувство охватило меня в церкви, на службе, когда я смотрел на скульптуру распятого Христа, в особенности на его голову, охваченную колючей терний. Моей голове почему-то сделалось также больно, как было больно ему, в тех же самых местах. Словно и у меня на голове оказалась колючая проволока и я испытывал её уколы…

Бывало не раз, как после молитвы весь воздух делался упоительным, дышащим теплом, нежностью и бесконечной любовью. Как легко дышалось в эти драгоценные минуты! Я шёл сквозь эту прозрачную, волшебную, розовую дымку, сливался с нею, терял ощущение физического тела, растворялся и совместно с тихим блаженством утрачивал чувство времени…

Иногда, сердце моё смолкало и становилось притуплённым и бесчувственным. Но глядишь, вскоре оживало.

Наконец, я начал свой первый длительный пост совместно с молитвой. Никогда не забуду, как после благодатной трепещущей молитвы, я вышел на улицу гулять, и что тут внезапно со мною сделалось! Такая пронзительная, глубокая и неповторимая радость вдруг напала, набросилась, обрушилась на меня извне и откуда-то изнутри — она в меня вбежала, вселилась — что не могу вам описать! Я шёл по улице, и был город. И он гремел, звучал, и были прохожие, которые ни о чём не догадывались и не подозревали, что я даже могу сойти с ума от счастья. А я был безумно и бесконечно счастлив и радостен от того простого факта, что я есть, я жив, существую. Всего лишь от этого… Оказывается, всё так просто. И этого так много. Это так необыкновенно много, что у меня есть сердце. Что существует истина, правда, Бог! И что Бог есть любовь! И какой же ранее я был смешной и глупый дуралей, что обо всём этом ничего не знал. А сейчас — знаю! А сейчас неожиданно это всё мне открылось, хлынуло необычайным бесконечным потоком, что, боюсь, не вынесу, я, возможно, не понесу сразу столько много радости и любви! Не смогу вытерпеть столь громадного, необъятного счастья. Сколько же веселья, и это всё мне выпало одному! А они, эти люди, прохожие, проходят в спешке и безразличии мимо и ничего про всё это, что я познал и познаю, не знают, не замечают… и даже не догадываются и даже не могут себе совсем чуть-чуть представить, что их счастье пребывает рядом, совсем близко от них, — оно разлито по всему миру! Оно стоит в воздухе — стоит протянуть руку, стоит только заглянуть в своё сердце… Это как прорыв гигантской плотины. Живёшь обыкновенно, среди людской суеты и в неведении, делаешь всё, что делают все остальные люди, испытываешь умеренные «средние» чувства — смеёшься, грустишь, спишь, волнуешься о мелочах быта. Получаешь разнообразные мелкие удовольствия от жизни. Стремишься ко всему тому, к чему стремятся и все. И не выходишь за пределы условной границы. Как вдруг! «Неосторожно» молитвой открываешь своё сердце, оно распахивается настежь и такая неожиданная лавина возвышенных и благодатных чувств прорывается сквозь все границы и сметает все барьеры на своём пути! И вливаются безмолвные знания. Светоносные знания И удивлялся я.

Саму книжонку «Рассказы странника» в порыве любви я подарил случайному знакомому. Кинулся купить такую же себе — а её уже не было, раскупили. Наконец, через год нашёл, и повторилось — тут же снова подарил. Купил в третий раз, дал почитать «Рассказы» — не вернули. А мне не жалко, а наоборот, любовно. Спустя время снова приобрёл книжку и опять дал почитать — затерялись «Рассказы». Необычная какая-то эта книга. Странный этот сам человек — Странник.

На работе шум, суета, нервозность. Я закроюсь в кабинете ото всех, помолюсь, выйду. Иду и, будто я волшебный король из сказки: кругом все галдят, спешат, раздражительность нервно мечется в воздухе и заражает сознание; а на меня сверху нисходит царственный, величественный, божественный покой, и люди вокруг меня спокойными и умиротворёнными делаются…

Незабываемой вышла встреча со Странником. И всё та же цепь случайных неслучайностей опутала, окружила меня. И встреча эта длилась поначалу долго. И влияние Странника было сильное, но умудрилось стать незаметным и ненавязчивым. «Встреча» происходила, не оторвано и отдельно от всего со мной происходящего, а как-то «случайно» незатейливо вписывалась и вплеталась в мою жизнь.

Уже рвали и теребили меня мощные, буйные, мексиканские ураганы, и терял я в вихре и чужеродной пыли странника. Но глядь, вдалеке на дороге, кажется, вновь он, опять маячит. К нему снова страстно бегу. Он же такой незамысловатый, простой, ничего не говорит, а идёт себе по дороге и тоска в глазах по Богу и слеза… Кинусь к нему в ноги, как к вновь обретённому другу и кровному брату. Прости, говорю, что бросил тебя. А он не в обиде, весь любовью и молчаливым согласием и пониманием окутанный.