Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном

На следующий день докопал, ещё лучше продумал своё обустройство: дно чуть ветками обложил, напилил веток потолще и приспособил «крышу» так, чтобы она плотно прилегала к телу; насыпь могильную сделал большую, крест из прутьев поставил. А там, где должны находиться мои ноги, оставил малюсенькую щель для воздуха, которую потом листьями прикрыл. В общем, могила вышла на радость отменная. Не понравилось только, что мальчишки деревенские на меня случайно набрели. И здесь люди — не скрыться! Умереть спокойно не дают! «Чего, дядь, копаешь?» — спрашивают. «Да ловушку на кабана» — отвечаю. Ушли. Сходил в дом, простился мысленно, записку на всякий случай родственникам в шкафу оставил, где мою могилку найти. Мало ли что случится. Игры со смертью дело не шуточное. Ближе к полночи, тайком от деревенских — знаете как в деревне, ничего не утаишь, всё про всех знают — ушёл «умирать». Иду, темно, ночной лес другой, нежели днём. Тверские леса большие, с болотами и зверями. С волками, лисами, кабанами, барсуками и рысями. И хищными большими птицами — коршунами, совами… То над головой что-то огромное гикнет, ухнет и сорвётся, то кто-то ломанётся невдалеке, и понесётся гулко, ломая ветки. Страшно! «А чего, думаю, мне бояться. Я ж умирать иду!» Встал перед своей могилкой на колени, молиться начал по русскому обычаю, вдруг сзади раздался резкий, пронзительный крик, как в сказке, — звериный или птичий — не разобрать. Решил, не буду оборачиваться, плохая примета. Залез, захоронился хорошо, без пищи и воды, но потеплее оделся. И вот лежу я в могиле…

Словом, будто умер я. Лежу в сырой могиле, глубоко, и всё по-настоящему. Прохладно. Земелька влажная, тело погребенное. А всё-таки живой я! Всё слышу. Не могу пока осмыслить этого. Ритмы временные чувствовал. Только на третьи сутки ночь и день стал путать. Слышу, то зверь какой-то цапает, роет что-то наверху, то один раз показалось, будто разговор человеческий — грибники, наверное, проходили. Птицы какие-то кричали. Ветер шумел. Всё как в былине. Однажды услышал, как дождик по насыпи бьёт. И тут меня сильный испуг и даже ужас прошиб. Показалось мне, что крышу свою я сделал недостаточно прочную, не из толстых веток. А насыпь на могилу сделал большую, крутую, тяжёлую. Сейчас, думаю, песок намокнет, ветки не выдержат и меня «готовенького» на самом деле и засыплет. Вот и выйдет всё по-настоящему, всерьёз, как и спланировал… Я читал где-то, что если кто, как я, начинает со смертью заигрывать — то добром это не кончается. Нет, думаю, не буду вылезать, будь, что будет. Суждено мне помереть здесь — значит так надо. Тем более, всё у меня как раз готово. Жизнь свою прошлую я быстро прошёл мысленным взором и жду уже без страха.

Никогда не думал, что звуки всяких букашек, червячков и жуков земляных могут быть такими громкими. Потом начались шуршания и шорохи вовсе непонятные. Кто бы это мог быть? Далее спал и о смерти думал — вот и вся моя работа. Но земля потихоньку мою точку сборки тянет, смещает. Ага, вот и гости земляные. Вижу, не во сне, как появились какие-то человечки. Оговорюсь, никогда психически не страдал, галлюцинаций и видений не было. Сознание ранее не помутнялось. Всегда разумно различаю свои состояния, тем более никогда не перепутаю сон с явью.

Человечки эти маленькие происходили из подземных сфер. Выглядели они уродливо, злобно, но на меня посматривали с любопытством. Думаю, есть же здесь всё, и жизнь своя, и миры разные земляные. Это только поверхностный слой земли, а уйди глубже, наверняка, то обнаружишь то самое пекло и ад. Оказывается, не враньё всё это в христианстве, а мы насмехались. Выходит, правильно — душа грешника тяжелая, вниз, в землю проваливается. А там его поджидают, руки волосатые когтистые от нетерпения потирая. Святые подвижники к небу взлетают. Верно, писал духовидец Д. Андреев о том, что тело физическое нам служит вроде спасательного круга. Умирает, отбрасывается оно, и душа тонет, уходит на дно адово.

Символика чёрная из снов предыдущих стала понятна. Уродцы-карлики несколько раз приходили, глядели на меня и уходили. Не лезли ко мне. Думаю: а я чего буду лезть на рожон? У меня другие задачи. Я о смерти размышляю и земле свою точку сборки сместить дальше не даю. И если открою я тайну смерти, то тайна жизни сама передо мной распахнётся. Сновидения интересные были. Ярко вижу нашу речку — вода очень чистая, прозрачная — и громадная царь-рыба плывёт на меня. Золотая рыба — исполнительница желаний! Рыбачья страсть меня охватила до возбуждения, я к рыбе, а она громадную пасть открыла и!.. Мрак! Земля. Могила!