Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном

Лежу по-прежнему захороненный, но я есть! Существую! Как же смерть постичь? Мой ум думает и не может понять смерть. Ум есть — смерти нет. Смерть на самом деле придёт — ума не будет. Как такое противоречие примирить и осмыслить? Неразрешимая загадка. Размышлял, думал, входил во всё более глубокие слои. Не умом думаем — сознанием! Не мыслительная эта деятельность, а медитация на смерть. Будда посылал своих учеников на кладбище медитировать подолгу, размышлять о смерти. Разум наш бессилен понять истину и смерть. А сознанием своим постичь можно и нужно…

…Есть не хотелось, а пить желательно бы (я напился перед захоронением). Близилось время Возрождения. Сказал себе: Пора? Вылез кое-как из могилы, в теле слабость, — оказалось раннее утро, часов 5–6. Но чувство непередаваемое. Иду босой по тёплым лужам, радуюсь, что вот я живой опять, возродился и, действительно, что-то сбросил с себя и оставил в земле. Птицы лесные поют, солнышко милое, лаковое восходит, тепло, легко и хорошо необыкновенно! Добрался домой, напился, поел, записку свою предсмертную прочёл — глупой и наивной она показалась — сжёг. А когда лёг спать, такое блаженство меня охватило неописуемое! В виде кожного удовольствия соприкосновения тела с постельным бельём. Не знал я, что такое бывает.

Радость и жизненное счастье можно из таких незначительных мелочей черпать, а мы, сухие и безчуственные, ничего не замечаем вокруг, только нудим и недовольство проявляем.

Деревенские откуда-то пронюхали про некую могилку. Ко мне почему-то с расспросами. Это, говорю, случайно видел, как деревенские мальчишки собаку свою захоронили. И отстали от меня. Теперь на могилку свою гуляю ежегодно.

А я вот он, жив пока!

Р.S. Практика эта очень серьёзная и её самостоятельно проводить никому не рекомендую. По многим разным причинам…

Как я был оборотнем (снова сдвиг вниз)

В далёких потаённых складах человеческой психики дремлет зов предков, тайна поколений людского рода, дикая животная природа, буйные звериные инстинкты. Моя точка сборки снова неожиданно срывается вниз.

Раскачав своё сознание шаманскими практиками, я добрался туда. Попробовал ещё одну. Туда, где мрак и хищная ночь. Где все поедают друг друга. Где цокают, хрюкают, рычат и чавкают. Где острые когти и клювы раздирают сухожилия, глотки, и рвутся вены. Льётся рекою кровь. Где под давлением тяжелых зубов ломаются кости, вонзаются клыки в чужую красную плоть, и ночь оглашается воплями и яростным рёвом. Туда, где идёт невидимая ночная борьба за жизнь.

Если у тебя чуткое ухо, проницательный глаз, светящийся в темноте, острый нюх — то ты можешь выжить!

Там в густом ночном лесу вершатся свои трагедии, победы и спасения. Там действует вечное правило «охотник-жертва» и правит великий закон джунглей. Там идет нескончаемая великая… Охота! Там всё охвачено намерением: я тебя съем!

Ночь. Луна низко вывалилась над деревней. Так низко, что деревня напряженно сжалась, стала меньше и затаилась в ожидании… Замер в подозрительном молчании мой деревянный домик. Мне не спится. Луна не даёт мне спать. Она лезет ко мне в окно. Она будоражит странные энергии. Она насильственно вваливается в комнату и заливает меня своим жутким синим светом. Луна призывает меня к безумству. Я весь залит ее фосфоресцирующем светом. Я наполнен им. Я беспокоен, нервен, возбужден. Я — синяя тень, призрак. Я сладострастен. Луна поднимает меня с постели. «Иду!» — отрывисто и хрипло отвечаю я луне. Нет, не сошел я с ума — знал, что делаю. Но близок к безумию. Моя точка сборки могла легко выбиться из-под контроля. Невидимая, манящая в лес, сила выталкивает меня из дома и уводит в густой мрак. Я становился оборотнем пока ещё в человеческом теле.

Я продирался сквозь толщу кустов и веток деревьев. Дикие животные энергии постепенно наполняли меня. Эти силы стремительно росли. Стал терять ощущение своего тела. Меня охватило Намерение. Я стал хищным, кровожадным и опасным. Дикие, необузданные, звериные энергии фонтанирующе поднимались во мне и разворачивались животным экстазом. По телу бежала мистическая сладострастная дрожь. Дрожь — эманация тёмного моря сознания, к которой я подключился!

Я вышел на лесную поляну. Голубой воздух светился. Здесь полная круглая луна обрушилась на меня, и я… завыл. Сначала протяжно, жалобно, словно от голода. Будто заклинание, песня-прелюдия к охоте. Но потом мой вой стал нечеловеческим душераздирающим звериным воплем, который сменился страшным рёвом. Я жаждал кровавой битвы.