Ветер нашей свободы

— И зачем тебе мой муляж, если есть я — живой и теплый? — снова эта, сводящая с ума, ухмылка.

Быстро натягиваю бюстгальтер и майку, а Фил не сводит с меня глаз.

— Ты меня снова стесняешься? — улыбается, убирая прилипшие к лицу волосы. — Чего я там еще не видел? — многозначительно смотрит, хитро прищурившись, и легко целует в плечо. Место поцелуя, будто огнем горит, и я незаметно дотрагиваюсь до кожи.

— Не стесняюсь я, с чего ты взял? — говорю, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. — Просто нужно торопиться, пока Серж ничего не заподозрил.

— Ты думаешь от того, что мы сейчас шустро напялим на себя вещи, пригладим волосы и быстренько выскочим с радостными объятиями ему на встречу, он ни о чем не догадается? — поднимается и, натягивая штаны, смешно прыгает на одной ноге, вторую просовывая в штанину. — Ты на себя в зеркало посмотри: губы распухли и покраснели, глаза блестят, а над ключицей след от укуса.

Инстинктивно хватаюсь за шею, чем вызываю приступ смеха у этого наглого вампира.

— У тебя шарфик есть?

— Ты еще предложи мне скафандр напялить, — фыркаю, возмущенно глядя на черноглазого.

— Птичка, послушай, — говорит, присаживаясь рядом и беря мою руку в свою. Поддаюсь неожиданному порыву и кладу голову парню на плечо. Становится так уютно и тепло, что готова расплакаться от переполняющей нежности. — Твой брат — взрослый мужик, с виду абсолютно адекватный. Не думаю, что он начнет возмущаться. Ну, зашел тебя проведать парень, что тут такого? Я же, кстати, не с пустыми руками пришёл, так что не переживай.

— Ты просто не знаешь этого зануду, — говорю и целую его в плечо, на котором набито пламя, запертое в птичьей клетке.

— Значит, у меня появился шанс лучше его узнать, — Фил говорит и одновременно запускает руку под майку и медленно поглаживает мою спину. Чувствую, как толпы мурашек начинают свои скачки по коже. От этого жеста, такого легкого, одновременно невинного и откровенного, готова упасть в обморок.

— Не провоцируй, — шепчу ему в плечо, от чего Филин слегка вздрагивает, но руку не убирает.

— Это кто еще кого провоцирует? — его смех: хриплый, манящий, до чертиков сексуальный, сводит с ума. Зажмуриваюсь, и перед глазами мелькают образы того, чем мы занимались буквально несколько минут назад, и тепло разливается внизу живота. Непроизвольно сжимаю бедра, чтобы унять дрожь. — Смотри, Птичка, доиграешься. Я, как ты, надеюсь, поняла, не самый терпеливый мужчина на свете.

— Поняла, конечно, — смеюсь, вспоминая, какие ощущения испытала, когда он целовал меня так неистово и страстно, как теряла рассудок в его руках. И боль от укуса тоже помню очень хорошо. Но мне понравилось, несмотря на дискомфорт. Фил так неожиданно стал для меня мужчиной, с которым готова была попробовать абсолютно все.

— Я так понимаю, что продолжить нам сегодня уже не дадут, — улыбается Фил, а я чувствую, как краска стыда стремительно заливает лицо, — вон как топает и посудой гремит, неугомонный. Поэтому пошли, хоть поздороваемся, что ли.

— Ты действительно уверен, что хочешь этого? — провожу рукой по птице на его шее и до одури хочу поцеловать. Наверное, схожу с ума, но внутри плещется такое желание, что в глазах темнеет. Рядом с ним я становлюсь оголенным проводом, пучком обнаженных нервов. Никто и никогда не будил во мне таких эмоций. — Понимаешь, Серж не самый простой человек — с ним бывает очень трудно.

— Агния, послушай, — Фил прижимает меня к себе, почти лишая возможности дышать. Вся моя атмосфера — его терпкий аромат. Его обнаженная кожа дарит спасительную прохладу моему разгоряченному, горящему огнем, телу. Впервые за долгое время чувствую себя не одинокой, как будто долго блуждала во тьме и, наконец, увидела свет маяка. — Все мы разные. Все, в той или иной степени, с придурью. У него свои сложности характера и подводные камни, у меня — свои. Но, пойми ты уже это, наконец, я честен перед тобой — ты мне нравишься. Очень. Я все еще не отказываюсь от своих слов: тебе лучше держаться от меня подальше, но намеренно никогда не причиню тебе вреда. Надеюсь, твой брат не идиот, и поймет это. Поэтому сейчас я надену футболку, и мы поковыляем в сторону кухни, где так яростно чем-то гремит твой брат.

Серж и правда, то ли что-то ищет, то ли наоборот что-то прячет, но шумит так, будто на моей кухне рвутся снаряды. Пока я размышляю о странной активности моего брата в пределах моей квартиры, Фил успевает надеть футболку и протягивает мне руку, помогая встать.

— Давай я на костылях пойду, — прошу, уткнувшись носом в его грудь. — Не хочу шокировать своего нервного и подозрительного брата тем, что ты носишь меня на руках.

— Делай то, что считаешь нужным, — говорит Филин, целуя мою макушку и крепко обнимая за талию.