Ветер нашей свободы

— Может, это как-то связано с тем долгом твоей матери? Может, из истории с Изой ноги растут? — спрашивает Брэйн и с кряхтением садится прямо. Он единственный из нас трезвый, но все-таки укол успокоительного тоже порядком его измотал — хоть и проснулся, до сих пор не может толком в себя прийти. — Может быть, хозяин «Стопки», устав ждать нашего визита, решил разобраться с каждым из нас по-тихому?

— Нет, — мотает лысой головой Арчи, — это слишком театрально было все: «передай привет», «первый пошел», «так будет с каждым, кто ему дорог». Нет, у тех придурков на все это фантазии бы не хватило. Им бы легче было взорвать нас в «Банке» ко всем чертям. Или дождаться, пока мы приедем к ним на аудиенцию, запереть двери и перерезать всех оптом, как свиней.

— Арчи снова прав, — кивает рыжий. — Поэтому, Филин, подумай, кто это может быть, потому что наши варианты кончились.

— Не знаю, хоть убейте, — вздыхаю, потирая птицу на шее. — Я ни с кем не ссорился, ни на кого зла не держу. Ну, не нравится мне Ястреб, но я никогда не конфликтовал с ним, а больше и не знаю никого.

— Вот ты загнул, — смеется Арчи. — Снова тебе Ястреб покоя не дает. Отстань от пацана. Тем более, что он уехал сейчас в столицу и точно не мог напасть на Брэйна, да и не стал бы с ним разговаривать — татуировщик слишком хорошо знает его голос.

— Да это я к слову, — поднимаюсь с места и чувствую, как мир плавно кружится перед глазами — наверное, последняя бутылка была лишняя. — Короче, ничего я пока не знаю и сейчас вряд ли в чем-то разберусь. Тем более, мне нужно в одно место — я обещал.

— К ней поедешь? — открывает глаза Арчи и резко садится.

— Да, нужно предупредить, что ей может угрожать опасность.

— Правильно Филин говорит, — кивает рыжий. — А нам нужно продумать план дальнейших действий.

— Поспите пока, — говорю, направляясь к выходу. — И протрезвейте.

— Фил, как ты поедешь?! — кричит Арчи мне в след. — Ты же пьяный в дымину! Не дури!

— Я такси вызову, — говорю, не оборачиваясь. — Фрэнка завтра заберу.

Мой ответ всех устраивает, и уже через секунду дверь за мной закрывается с сильным хлопком. Достаю сигареты, закуриваю и вынимаю из кармана телефон.

Еще минут двадцать, и я позвоню в ее дверь.

И наплевать на то дерьмо, что творится вокруг меня. На то, что я пьян, как черт. Наплевать даже на то, что Птичка из-за меня может оказаться в полнейшей заднице. Мне нужно ее увидеть, поцеловать. Буду целовать ее, пока она не попросит о пощаде, а уже после этого подумаю, как быть дальше.

29. Заслуженное доверие

— Ты меня простишь? Я пьяный, — вваливаюсь в открывшуюся дверь и чуть не падаю на Птичку. — Но я же обещал. И приехал.

— Ой, — говорит она, чудом отпрыгнув в сторону. — Что случилось?

— Ничего, — нагло вру. — Просто напился.

— Неужели? Совсем ничего не случилось? Просто взял и напился?

— Да, — киваю. — Умница.

— Ты алкаш, что ли? — притворно вздыхает и, прищурившись, смотрит мне в глаза. — Свезло так свезло — алкоголика подсунули.

Сейчас стою, оперевшись на стену. Я не слишком пьяный, просто немного голова кружится, но даже в таком состоянии вижу, как она прекрасна: на лице ни грамма косметики, темные, отливающие бронзой, волосы красивыми волнами лежат на плечах, большие глаза блестят.

— Ты хоть закусывал? Или только пил? — хмурится девушка, наклонив чуть в бок голову, продолжая внимательно на меня смотреть. Словно ищет ответ на какой-то вопрос.

— Не хотелось кушать, да и не было ничего существеннее засохшей колбасы.

— Пойдем, у меня много еды наготовлено, — улыбается Птичка и протягивает мне руку. — Я, когда нервничаю, всегда готовлю. Сейчас столько всего наварила и нажарила, что самой никогда не съесть. Пошли.

Господи, эта девушка еще и готовить умеет. За что мне такое счастье?

— Присаживайся, сейчас тебе суп налью, — щебечет Птичка, смешно прыгая на одной ноге.

Я не спорю — на это у меня нет ни сил, ни желания, просто сижу, подперев щеку ладонью, и смотрю на хлопочущую девушку. Она показывает чудеса эквилибристики и акробатики, балансируя с тарелкой дымящегося ароматного супа в руках.

— Хорошо пахнет, — говорю, беря протянутую ложку. — И на вид прекрасно.

— На вкус еще лучше, попробуй, — улыбается, присаживаясь напротив.

— А что это за суп?

— Сырный крем-суп, — отвечает, пододвигая мне плетеную мисочку с нарезанным хлебом. — Однажды в каком-то журнале вычитала рецепт, но все не было повода приготовить. Сегодня решилась.

— Раньше ты так сильно не нервничала? — смотрю на нее, отложив в сторону столовый прибор. — Что тебя гложет? Расскажи мне, постараюсь понять.

— Не выдумывай, тут не о чем говорить, — вздыхает и, отвернувшись, пытается что-то рассмотреть в ночной черноте за окном. — Просто какое-то нехорошее предчувствие, но со мной такое случается. Не обращая внимание.

— Как хочешь, — пожимаю плечами, — но суп бесподобный.

— Правда? — смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых плещется счастье.

— Правда, — улыбаюсь, набирая полную ложку восхитительной ароматной жидкости. — Мне кажется, никогда ничего вкуснее не ел.