Ветер нашей свободы

— Что вам тут надо? Кто вы? — тучный мужчина с зачесанными на лысину иссиня-черными волосами сидит за столом, а рядом стоит какой-то мужик, мне совсем незнакомый. Странно, я же видел Борова. Наверное, тут где-то есть запасной выход, через который этот гаденыш и скрылся. Ладно, пока не до него. — Я сейчас полицию вызову! Это вторжение в частную собственность!

— Слышишь, Филин, вторгаемся, говорит, мы к нему, — смеется Арчи. Только это плохой смех, от него обычно плакать хочется. — А то, что твои утырки избили, покалечили его мать, вторгнувшись на его территорию, из-за каких-то паршивых двадцати тысяч? По твоей, между прочим, указке, тебя не волнует? Или это не считается?

— В смысле? — очень натурально удивляется толстяк, а мужчина, стоящий рядом с ним, вскидывает бровь. — Какую мать они покалечили? О чем вы? Я вас первый раз вижу, и ни о какой матери ничего не знаю. И вообще! Проваливайте к чертям! Сейчас охрану позову, придурки чертовы.

— Да что же такое, — восклицает Арчи, — все нам охраной и полицией угрожают.

— Кончай ломать комедию, — повышает голос Роджер, сердито глядя на хозяина клуба и снова достает свою трубу. — Охрану он позовет. Мне такие артисты погорелого театра очень быстро надоедают! Борова и Чахлого знаешь? Твои ребята?

— Все правильно, мои, — кивает толстяк. — Но подождите, я никуда их не посылал. Еще раз спрашиваю: кто вы такие и что вам нужно?!

— Рыжий, подожди, — говорю достаточно тихо, чтобы меня могли услышать только друзья. — Что-то здесь нечисто.

— Что ты имеешь в виду? — поднимает рыжую бровь Роджер, постукивая концом трубы по ладони.

— Не думаю, что он нам врет. Ты посмотри на него, зачем ему это? Его же должны были предупредить, что мы привезем ему долг. Так зачем же он ерепенится тогда, в непонимашку играет?

— Не знаю, — пожимает плечами рыжий и, прищурившись, смотрит в сторону что-то говорящего своему приятелю толстяка.

Странная ситуация: хозяин клуба явно не в курсе того, кто мы такие. А это настораживает.

— Несколько дней назад, — начинает, потерявший терпение, Арчи, — товарищ, известный в народе под романтическим прозвищем Боров и его приятель Чахлый ворвались в дом к моему другу, — жест в мою сторону, — с тем, чтобы выбить из его матери долг в размере двадцати тысяч. Она эти деньги, якобы, пропила в вашем славном, очень уютном, бесспорно прекрасном, заведении, а возвращать не хотела. Им бы дан якобы карт-бланш от вашего имени.

— Так-так-так. Впервые слышу. Совсем обалдели? Ваня! Ты понял хоть что-то?

— Ровным счетом ничего, — пожимает плечами Ваня.

— Как это? — вообще перестаю понимать, что здесь происходит. У меня такое чувство, что я схожу с ума.

— Боров и Чахлый же, всего-навсего разгружают пиво в "Стопке", — смеется Ваня, а у меня мороз по коже от этого смеха. — Они просто грузчики, понимаете?

От этих слов у меня ощущение, что меня окунули в ванну со льдом.

— Думаете, я, уважаемый в городе человек, послал бы таких уродов требовать деньги с женщины? — криво улыбается плешивый. — Тем более, вы говорите, что они ее избили, покалечили. Это не мой метод. Мои люди, если что, сразу убивают, без долгих церемоний.

— Неплохо уважаемого в городе человека подставили два грузчика, — хохочет Арчи. — Мой вам совет: хорошенько намыльте им шеи дустом.

— Не смешно, — ледяным голосом говорит хозяин клуба. — Нашелся тут советчик.

Вдруг дверь в кабинет распахивается, и вваливаются два бугая, как под копирку списанные с секьюрити на входе. Охрана.

— Шеф, что случилось? — рычит один и достает из-за пояса пистолет.

— Убери пушку, парень, — шипит Арчи. — Не изнасилуем мы твоего дражайшего начальника, нечего пулями разбрасываться.

— Чё?! — пучит водянистые глаза мужик. — Альберт, убить его здесь или в карьер выбросить?

— Павлик, не кипятись, — устало машет толстой рукой Альберт. — Ребята пали жертвой обмана. Пойдите и найдите мне лучше Борова и Чахлого.

И почему мне вдруг стало жалко этих двух идиотов?

Павлик кивает, и парни скрываются за дверью.

— Иван Павлович, — снова подает голос Ваня и протягивает для рукопожатия бледную ладонь. Он довольно приличный на вид, в сером костюме и очках, — Совладелец «Стопки». Понимаете, молодые люди, у нас действует правило: никому в долг не наливать. Поэтому такие суммы, как двадцать тысяч, просто не могут фигурировать. Да, есть у нас группа постоянных гостей, очень надежных людей, платежеспособных, которым мы можем позволить взять выпивку и закуски, не заплатив. Вся информациях об этих людях и их кредитная история хранятся в этом компьютере, — указывает тонким пальцем на ноутбук, стоящий на столе. — Поэтому, только, чтобы доказать, что мы никакого отношения к этому не имеем, сейчас поищем имя вашей матери в списке наших должников. И, даже если она представлялась каким-то другим именем, мы поищем сумму. Но только в порядке исключения, просто потому, что странная выходка наших грузчиков больно бьет по нашей с Альбертом репутации.

Ваня щелкает клавишами, сосредоточенно глядя в экран, ищет нужный файл, а я отчетливо понимаю, что имени Изольды Домбровской в нем не будет.