Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры

Тетя Шура в реальности оказалось в точности такой же, как в своих визитках. Она уже успела достать из кармана пирожок в засаленной бумажке, и теперь по всей квартире витал запах лука и жареного теста. Дверь тети Шуры смело можно было использовать в качестве эскиза дизайна для семейного ресторанчика или кулинарии – она мастерски нарисовала витраж с аппетитными фруктами и пирожными. Семен оказался удивительно приличным на вид парнем и выглядел старше своего возраста – в брюках, пиджаке и рубашке он смахивал скорее на молодого менеджера, чем на школьника. Он тихо сидел в уголке дивана и читал что-то с экрана карманного компьютера. Его дверь с множеством хитрых запоров можно было описывать в фантастическом триллере. Дядя Саша принес самую простую и симпатичную дверь – из тонкого шпона, хоть в игрушечный домик вставляй.

Софья сидела за столом, ловила поток, пыталась соединить двери. В присутствии чужих людей ей трудно было настроиться, получалось не сразу. Когда дело наконец-то пошло, к ней подошла тетя Шура с пирожком в руке и закатила глаза кверху, не переставая жевать. Софья не возмутилась – она почувствовала поддержку, как если бы кто-то помогал ей настраивать музыкальный инструмент, на котором она собирается играть. Вскоре первые четыре двери были собраны. Вокруг них клубился плотный поток, как облачко пара над горячим камнем. Тетка отошла в сторонку, разглядывала скромный набор посуды в кухонном уголке.

– Тетя Шура, – спросила Софья. – Почему вы не сделали тогда для меня открытку по обмену? Ведь могли же.

– Меня попросили твои хранители, – ответила тетка. – И я с ними совершенно согласна. Никакая открытка не решила бы твоих проблем. Может, внешне ты бы с ними и разделалась, но внутри-то у тебя бы все осталось. Все равно что из тухлого пирожка начинку в свежее тесто закатать.

– Если хочешь знать, меня они тоже об этом просили, – откликнулся с дивана Семен. – Хотя я не мог так и так ничего сделать, я же на контракте.

Когда Софья до конца переварила их слова, у нее на глазах выступили слезы. Как же все-таки повезло ей с хранителями! Как чутко Надежда Петровна прочувствовала ситуацию. Не хочется думать, что бы с ней стало, если бы она отделалась от отца с помощью открытки. А что бы стало с ним? Между ними выросла бы такая ледяная стена непонимания – вулканом не растопить.

Магрин пришел ровно в назначенное время – без четверти шесть, как Софья его и попросила. С собой он привел худенького мальчика в очках и мешковатой толстовке. Как только Софья его увидела, в сердце больно кольнуло, и проснулись нехорошие предчувствия. Софья хотела спросить: «Это тот самый мальчик?» – встретилась с Эмилем глазами, он сказал:

– Я все объясню чуть позже.

С появлением Магрина в комнате родилось напряжение, как душным летним днем перед грозой. Тетя Шура спрятала недоеденный пирожок, Семен убрал игрушку. Только дядя Саша продолжал с любопытством изучать содержимое стеллажей.

Часы показывали без пяти шесть.

* * *

Инга сразу обратила внимание на красивую женщину, которая сидела на скамейке у подъезда. Элегантное белое пальто очень шло к азиатским чертам лица, подчеркивало смуглую кожу и черные волосы. Образ удачно дополняли высокие сапоги на тонких шпильках, изящная сумочка и яркий шейный платок в тон. Когда Инга проходила мимо, женщина схватила ее за рукав и спросила:

– Ты дочь Надежды Петровны?

– А что? – Инга насторожилась.

– Похожа.

– Я тороплюсь, – Инга дернулась в сторону подъезда.

– У тебя дверь?

– Откуда вы знаете?

– Сядь. Нам нужно поговорить.

Лифт не работал. По лестнице Инга поднималась вместе с новой знакомой, которая назвалась Джумой. Внутри у Инги все кипело, перед глазами в лиловом тумане метались красные пятна. Она не понимала, в потоке ли она, или это злости в ней столько, что плывет голова, но была полна решимости ни за что не отдавать свою дверь. Хорошо, что у нее с собой пистолета нет, а то убила бы эту девицу. Впрочем, у нее есть черная открытка – чем не пистолет?

Джума рассказала ей много чего интересного. Во-первых, когда мама не захотела, чтобы дочь стала скрапбукером, она отдала предназначенные ей ножницы другой девочке – Софье. Во-вторых, Софья очень боялась, что Инга заберет ножницы обратно, поэтому собиралась избавиться от нее с помощью открытки (да-да, всё, как и предполагала Инга). Теперь, по крайней мере, ей были понятны мотивы. Вместе со злостью на девицу с новой силой проснулась обида на маму.

Дверь в квартиру была не заперта. Инга вошла и оторопела. Она не ожидала увидеть столько людей – дядю Сашу, Магрина, толстую взлохмаченную тетку, паренька-ботаника и пацана лет двенадцати. Тощая девица сидела за столом. Страшноватая, прямо сказать, – вся рожа в веснушках, кожа да кости, и что только в ней Магрин нашел? В глубине живота металась, рвалась наружу боль, мешала сосредоточиться. Сил на дежурную вежливость не осталось.

– У тебя ничего не выйдет, – выпалила Инга с порога.

Девица удивленно приподняла брови. Поднялся с дивана Магрин, вздохнул и сказал:

– Софья, познакомься: это Инга, дочь твоих хранителей.