Ветер перемен

Позади нас остановилась многочисленная свита и охрана, и ветер колебал языки огня на факелах. Прямо под нами вода отражала свет, а чуть дальше она казалась черной и холодной. Противоположный берег тонул в сиреневатых сумерках. Там поднимались в небо многочисленные струйки дыма от костров. На самом броде начали загораться факелы – неприятель никуда не делся, он готовился к очередной ночи и также пристально, как и мы, наблюдал за переправой.

– Серьезно? А вот некоторые считают, что я был излишне жесток.

– Глупцы! Все эти игры с чернью могли закончиться очень плачевно. Я знаком с этим типом людей – им даешь палец, а они норовят забрать всю руку.

– Мне приятно слышать одобрение такого человека, как вы, – вполне искренне заметил я.

– Это одна из причин, по которым я с радостью, а не только по чувству долга, присоединился к вам, – Тарли заложил большие пальцы за широкий пояс и качнулся с носка на пятку.

– Есть и еще причины?

– Ваша сестра Мирцелла и мой Дикон прекрасно подходят друг другу. Мы можем обговорить перспективы их союза? – переход был неожиданным и я на миг смешался, не зная, что сказать.

– Ее помолвка с Тристаном Мартеллом все еще в силе.

– Мы оба видим, что она вот-вот будет расторгнута.

– Вы поднимали этот вопрос с десницей? – наконец я сообразил, что спросить.

– Нет, – он рубанул рукой, словно делая удар мечом. – Я хотел решить его с вами.

– Ясно… Так, сходу, я ничего сказать не могу. Мне надо все это обдумать и обговорить с десницей, – я вытянул вперед руку, предлагая идти дальше.

Ринделл не выглядел довольным и колеблющийся свет резко обозначил появившуюся между бровей морщину. Ну Тарли, ну хитрец! Понятно, почему он не говорил с Киваном Ланнистером. Наверняка посчитал, что я молодой, зеленый и меня легче взять в оборот и уговорить. А Киван, если бы Тарли поднял такой вопрос, обязательно бы сообщил мне об этом в письме.

Так что же делать? Наверное, пока самое правильное это отговариваться общими фразами и тянуть время. А там видно будет.

За то время, что мы здесь находились, к нам практически ежедневно поступали свежие новости, и мы внимательно следили за общим ходом дел. На карту я смотрел каждый день и в голове у меня начал формироваться план. Вместе с Джейме мы прикидывали варианты и начинали что-то «нащупывать». Но пока говорить о нем рано – Тарли надо ввести в курс дел.

Два дня я знакомил его с теми лордами, которых он не знал, показывал наши оборонительные сооружения и рассказывал все, что успел узнать о Черной Рыбе, Фреях и Болтонах – численность войск, их состояние и настрой, ситуацию со снабжением и всем прочим.

– Думаю, они плохо ладят между собой, – хмуро заметил Тарли, когда мы сидели за столом и готовились перекусить. Свой меч, Губитель Сердец, с которым он, похоже, даже спал, лорд прислонил недалеко от себя к одному из деревянных столбов, поддерживающих палатку, – Я удивлен, как вообще Черная Рыба смог простить Фреям и Болтонам Красную свадьбу?

– Мы считаем, что Уолдер спихнул вину на своего деда, сказав, что сам он был против этой затеи. То же самое наверняка сказал и этот сраный бастард Рамси, – заметил Джейме.

– Черная Рыба куда умнее, чем форель на его гербе. Как он мог поверить в эту чушь?

– Может он сделал вид, что поверил. А что ему еще оставалось делать, коли так все обернулось? Может он ждет чего-то, а может просто от всего устал? Кто знает? – я кивнул Роберту и нам на стол поставили первое блюдо – суп из раков.

– Может быть, – Рендилл хмыкнул, взял ложку и приступил к еде. По его виду я понял, что мои слова его ни в чем не убедили. – Мне нравится ваш план. Не весь, но он имеет право на жизнь, – через некоторое время сообщил он со своей обычной прямотой. – Вот только что с этими горцами с Лунных гор? Когда я смогу получить от них хоть какие-то гарантии?

– Думаю, что вам надо поговорить с сиром Бронном. Он здесь, в лагере, и я направлю его к вам, – ответил я.

Хорошо, что в тот обед отсутствовал лорд Эдмар Талли. Мне не хотелось прятаться от него и что-то скрывать. Своим поведением он заслужил королевскую откровенность, но ведь сейчас мы обсуждали, как расправиться с его родственниками. Скользкое положение.

А вот Бронну Черноводному за его подвиг можно ставить памятник. Он вместе с нашим войском, когда мы еще наступали, двигался на север, и после Перекрестка отделился и самостоятельно выдвинулся в сторону Лунных гор, обходя Кровавые врата.

Надо обладать немалым мужеством, чтобы сунуться к отмороженным на всю голову горцам. Эти ребята привыкли сначала убивать, потом насиловать, а уж потом задавать вопросы. И Бронн не обладал красноречием Тириона.

Но он справился. Ему помогло то, что во-первых, его помнили, а во-вторых, Тирион действительно при расставании с горцами предусмотрел и обговорил, как их можно найти.