Ветер перемен (СИ)

Ньютон был если не поражен, то очень удивлен. Губы его дрожали в попытке что–нибудь ответить, но ничего вразумительного ни я, ни, думаю, кто–либо другой, не слышал. Интересно, что с ним случилось? Куда делась его надменность, напыщенность, гордость? Все это в момент улетучилось, Ньютон превратился в беззащитного блеющего барашка.

– Мы должны подчиняться Анимусу, – наконец выдал он, – иначе… иначе… тебя это не касается!

Теперь Умник стал прежним.

– Все, я не намерен больше оставаться здесь, – завопил Ньютон, разве что огонь не изрыгал. – Отвезите нас обратно, живо!

– Тише, тише, – дядя Вова примирительно вскинул ладони. – Сейчас распорядимся, и вас отконвоируют. Мы тоже не хотим, чтобы вы здесь оставались.

Последнюю фразу он произнес шепотом. Я услышал, а Ньютон нет, и, слава Богу, а то кто знает, какова бы была его реакция.

Дядя Вова сказал мне оставаться в палатке, а сам вышел, уводя вслед за собой «красных». Я, ожидая его возвращения, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Положение дел явно не радовало. И сегодняшний день у меня, пожалуй, самый черный в моей жизни, правда, вместе с тем самый насыщенный событиями. А ведь сейчас только утро. То ли еще будет!

Ответов на свои вопросы я от Ньютона так и не услышал, но одно понял точно: он, а вместе с ним и все «красные», очень боятся Анимуса. А это немаловажный факт.

Глава 6. Собрание

В политике самое скверное решение –

не принимать никакого решения.

(Захария)

Дядя Вова вернулся через пять минут. Лицо у него было озабоченное, но в глазах его почему–то ясно читалась радость. Чему радоваться только, плакать надо.

– Искал, кого отправить с этими отморозками, – объяснил свое долгое отсутствие дядя Вова. – Итак, – он сел на свой стул и скрестил пальцы в «замочек», – что будем делать с нависшей над нами проблемой?

Антон, словно только что пробудившийся ото сна, обвел туманным взглядом каждого из присутствующих в палатке, устало потер переносицу.

– Я пока не знаю, – хрипло произнес начальник. – Какие будут предложения?

– Я считаю, что нам ничего не остается, кроме как принять их условия, – серьезно сказал дядя Вова.

– Что? Принять условия «красных». Но это же чистое самоубийство! – вскинулся я на него. – Ты что же, не понимаешь, что если мы передадим им все патроны, то все, наступит конец. Что мы будем делать дальше? К тому же я более чем уверен, что «красные» вообще забудут про нас, когда мы подчинимся им.

– Да, согласен, без патронов жизнь станет уже иная. И я согласен с тобой, что «красные» – это поганые гниды, так что возможно ты прав. Однако взгляни на это с другой стороны. Мы будем без патронов, но, по крайней мере, живы.

– Да какая же это жизнь – без патронов–то? – парировал Юра, до сего момента молчавший. – Без них мы долго не продержимся. Патроны – это деньги, это защита. Патроны – это все.

– Парень правильно говорит, – кивнул Антон.

– Хорошо. Вы не хотите идти на поводу у «красных». Допустим. Но что нам тогда делать, скажите? Я иного выбора не вижу, потому и предлагаю. Говорите, и если ваш вариант будет лучше, я обеими руками поддержу его.

На некоторое время в воздухе повисла тишина. Было слышно, как за пределами палатки жизнь идет своим чередом: люди общаются, занимаются повседневными делами. Они даже не догадываются, какая угроза нависла над всей нашей веткой. Многие даже вообще не знают, что у нас были «красные», несмотря на то, что слухи в метро распространяются довольно быстро.

Я думал, какие могут быть еще решения данной проблемы и не видел их. С каждой секундой мне начинало казаться, что предложение дяди Вовы – самое разумное, хоть оно меня совсем не устраивало.

– А может нам поискать убежища, допустим, у «фиолетовых»? – предложил Юра.

– Боюсь, что твой вариант не подходит, – Антон встал с места и принялся расхаживать взад–вперед, – кто захочет принять около сотни ртов?

– Почему же ртов? Мы же не будем нахлебниками, просто станем… как бы новыми жителями линии.

– Хорошо, предположим, что так… но тогда «красные» все равно захватят нашу ветку.

– Пускай, – махнул рукой Юра. – Подумаешь, зато живы будем. И времени для переселения у нас будет предостаточно. Целая неделя.

– Нет, все равно не подходит, – дядя Вова задумчиво пожевал нижнюю губу.

– Но почему?

– А как ты себе представляешь такую картину: сотня человек проходит через «Достоевскую» на Спасскую? Нас попросту не пропустят. Ни «красные», ни, если нам каким–то чудом повезет, охранники на Базаре.

Юра хотел было что–то возразить, но осекся и замолчал. Правда, ненадолго.

– Так ведь необязательно проходить через «Достоевскую». Можно через «Площадь Александра Невского».

– Тоже самое. «Зеленые» нас не пропустят, – уверенно сказал дядя Вова.

– Да с чего вы взяли?

– С чего? Я знаю. Чай не первый десяток на свете живу, - дядя Вова даже не пытался скрыть раздраженные нотки в голосе. –  Да и, к твоему сведению, я несколько месяцев провел в стане «зеленых». Многое от них за это время узнал. Так что поверь мне, Юра, я знаю, что говорю.