Ветер перемен (СИ)

– Ладно, по большому счету это и неважно. Главное то, что вы пришли. И я вам обещаю, если вы исполнили все мои указания, то вас не тронут и отпустят. Итак, ты, – Анимус показал своим пальцем–сарделькой на меня, – подойди сюда и положи передо мной ящик. И без лишних движений, парень!

Все пока что складывалось как нельзя лучше – Анимус хочет сам осмотреть свою «бандероль». Просто великолепно!

Я медленно поставил ящик почти перед Анимусовыми короткими ногами и сделал шаг назад, не дожидаясь его указов.

– Молодец! Следом за вами мне покорятся и остальные линии метро, – мечтательно произнес Анимус. – И тогда я буду полноправным властелином, верховным правителем над всеми вами.

Я закатил глаза. Как бы не так, тупой недомерок!

Анимус, ухмыляясь, открыл крышку ящика и запустил в патроны руки. Набрал в сложенные лодочкой ладони горсть и пропустил их сквозь пальцы, так чтобы они падали по одному вниз. Такую операцию он проделал несколько раз, пока вдоволь не наигрался.

– Отлично! Теперь вы можете быть свободны, но прежде, чем вы уйдете, я хочу тебе кое–кого показать, – Анимус снова обращался ко мне. И я, кажется, догадался, о ком идет речь.

Анимус щелкнул пальцами, и из толпы вышла Маша. Несмотря на то, что я был безумно рад ее видеть, мне вдруг стало страшно. Ведь неспроста же Анимус взял ее с собой и захотел, чтобы она предстала передо мной. Какой–то в этом поступке был умысел. Возможно, он догадался, что Маша помогла мне бежать из плена и хочет теперь проверить свое предположение. Я пристально смотрел на свою подругу, чуть ли не единственного теперь дорогого мне человека и надеялся, что она не сделает ошибки.

Маша вдруг разрыдалась и бросилась ко мне с распростертыми объятиями. Я тоже обнял ее, и мы стояли так вот секунд двадцать. Потом она, немного успокоившись, посмотрела на меня и сказала довольно громко:

– Боже, Олег, как давно я тебя не видела. Ты почти не изменился с тех пор.

Я сперва ничего не понял, а потом до меня дошел смысл ее слов. А Маша–то у меня умная и хитрая! Притворилась, что видит меня впервые с той поры, как ее похитили. Ох, плутовка! Но я был только этому рад. Поскольку Анимус мог в любую секунду прервать нашу встречу, я прижал Машу к себе, зарылся лицом в ее волосы и как можно тише, чтобы слышала только она, прошептал:

– Ни в коем случае не подходи к ящику ближе чем на десять метров. И другим по возможности об этом скажи.  Уж тем более не прикасайтесь к патронам. Поняла?

– Да, – так же тихо ответила она.

– Ну–ну, хватит уже обниматься, голубки, мне эти ваши телячьи нежности…

Договорить Анимус не успел, так как зашелся в сильном кашле. Затем он упал на колени и схватился за горло, пытаясь вдохнуть, но у него ничего не получалось. Анимус задыхался. Все стояли пораженные, и никто кроме меня и Антона с Леней не могли понять, что происходит. Они лишь наблюдали за тем, как вдруг тело Анимуса затряслось как при судороге и бездействовали, так как не знали, что можно сделать. А я, глядя на последние секунды жизни своего заклятого врага, со всей накопившейся во мне ненавистью произнес ему в глаза:

– Ты получил по заслугам!

Анимус вдруг замер, выкатил глаза так, что они чуть не выпали из орбит и упал замертво.

На станции повисла тишина, а затем вперед вышел Антон. С костылями он уже в некоторой степени освоился, так что походка у него была более чем уверенная.

– Послушайте меня, жители красной ветки. Этот человек пудрил вам мозги, а вы шли за ним следом, бездумно выполняя его приказы. Теперь, когда его не стало, я надеюсь, мы сможем с вами подружиться и забыть обо всем, что натворил Анимус. Давайте прекратим бессмысленную войну и будем жить мирно!

Радостные возгласы нескольких десятков человек взрезали тишину станции и не утихали довольно долго…

Наконец–то время гнета и чумы закончилось. Теперь мы начнем новую, другую жизнь, в которой не будет место войнам и кровавым распрям. В скором времени никто уже и не вспомнит о том, что когда–то «красные» были плохими. Такое понятие перестало существовать. Нынче все стали хорошими.

Анимус быстро перестанет быть «грозой всего метро», наверное, его забудут и чем скорее, тем лучше. А может, сделать его злым сказочным персонажем, наподобие Бабы–Яги или бабайки и пугать им непослушных детей? Наших детей, которые будут жить в абсолютно новом мире, не зная никаких забот.

А что, по–моему, неплохая идея!

Глава 13. Жизнь с чистого листа

У человека должно быть хотя бы на

два гроша надежды, иначе жить невозможно.

(Б. Брехт)

Со дня, когда умер Анимус, прошел месяц, и жизнь в метро действительно стала спокойной и беззаботной. Нужда в постоянных дежурствах на «Лиговском проспекте» отпала сама собой, так как «красные» после смерти своего хозяина уже перестали думать о господстве в подземном мире. Война, длившаяся так долго, наконец, закончилась.