Ветер полнолуния

       – Учил. – Марти сам не знал, как удержался, не заплакал.

       – Вот и ладно, значит, продолжим.

       Может, дядя и вовсе бы не узнал, что племянник выжил, до чаемого Марти всей душой мгновения мести. Но когда один – в гвардии короля, а второй – в год по нескольку раз наезжает в столицу только ради того, чтоб перед светлыми королевскими очами покрутиться, рано или поздно эти двое столкнутся неминуемо. Игмарт слишком походил на мать, чтобы Герейн мог его не заметить, не задуматься, откуда ему знакомо лицо молодого гвардейца. А задумавшись, навел справки, сопоставил – и все понял.

       И началась потеха.

       Сначала в стоявшего на посту Марти прилетел кинжал. Невидимый в ночи убийца промахнулся чудом: Игмарта окликнул обходивший караулы Аскол, тот развернулся – и вместо вспоротого горла отделался пришпиленным к косяку двери воротником. Метнулись быстрым эхом дробные шаги убегающего. Искать его в переходах гостевой части дворца было занятием безнадежным.

       И Аскол, и Марти не хуже Герейна умели сопоставлять и делать выводы.

       На следующий день король намекнул барону Готфриду Герейну, что тот засиделся в столице. Не стоит, мол, оставлять свои земли без присмотра слишком уж надолго. Особенно, когда оные земли лежат на самой границе со степью. Мало ли, кто набежит. Герейн намек понял.

       Откровенных покушений больше не было. Вот только – что за странность! – в любом деле, где оказывались замешаны королевские псы, именно Игмарта подстерегало отныне больше всего случайных неприятностей. От заклятий хранил амулет Звездной девы, от клинков – собственное умение. Аскол отлично его выучил, к двадцати годам Игмарт стал одним из лучших бойцов в отряде. Он надеялся, что справится с дядей в поединке.

       Похоже, барон Готфрид Герейн опасался того же. Потому что решить спор поединком он явно не хотел. Предательские удары из-за угла, под покровом ночи, чужими руками – вот в каких поединках Герейн чувствовал себя уверенно, вот на каком поле намеревался победить.

       Не эта ли подлость натуры и в заговор завела? Или куда проще – жадность?

       Пять лет дядя и племянник не выпускали друг друга из вида, кружили коршунами, ждали, кто первый раскроется для удара. Как все подлецы и заговорщики, сколько ни довелось видеть Игмарту, Герейн был трусом. Ни разу Марти не сумел подобраться к нему настолько, чтобы вызвать на поединок честь честью, при свидетелях, по обычаю воздаяния за кровь родных. Тайком убить мог, и не раз. Но из-за угла что за месть? К тому же, чтобы восстановить права на отцовское баронство, нужно действовать по закону и по обычаю. Бросить вызов открыто, в полный голос перечислить обвинения, призвать богов в свидетели поединка. От такого вызова Герейн ускользал так же ловко, как Марти – от убийц. Что ж, рано или поздно чаша весов должна была качнуться резко, принося нежданную удачу одному из соперников. Повезло Герейну. «Но это, – Марти заставил себя усмехнуться, – это мы еще поглядим. Я пока еще жив. А у Герейна больше нет мага».

       – Ты как? – спросил Анегард. – Может, есть хочешь?

       – Не хочу, – ответил Марти. – Но надо. Тащи.

       Думал, Лотар возмутится – не баронское дело самолично еду таскать. Но тот молча встал и вышел. Марти сел, оперся ладонями о край кровати, пережидая головокружение. Нет времени валяться, иначе как бы не пришлось прямо из постели в могилу перелечь.

       С Анегардом вместе вошел Рихар. Лотар одобрительно кивнул при виде сидящего Марти, пристроил поднос на стол:

       – Ешь. А ты рассказывай.

       – Ждут, – коротко сообщил рыжий. – В лица заглядывают, телеги обыскивают. На стенах стража усилена.

       Марти зло усмехнулся:

       – Сколько чести.

       – Скажи лучше, что делать? – спросил Анегард. – Ты, я думаю, не первый раз в такой ловушке?

       – Чего проще, взять и уйти внаглую, – хмыкнул Марти. Кивнул на рыжего: – С его-то талантами.

       – Рихара подставлять не дам, – отрезал Анегард.

       – Да почему ж подставлять, – нарочито широко улыбнувшись, протянул рыжий. Показалось, или и впрямь на мгновение звериные клыки блеснули? – Тут подумать надо, как лучше. Можно извернуться. Тем более, – улыбка стала еще шире, хотя это казалось решительно невозможным, – люди здесь пуганые. Всерьез пуганые, а не бабьими сказками.

       – Ты-то откуда знаешь? – насторожился Лотар.

       – Чую, – резко ответил мальчишка. – Страх – он о-очень даже хорошо чуется. Ты ешь, чего застыл. Раньше ночи всяко лучше не дергаться.

       Марти кивнул и понес ко рту ложку, не отрывая взгляда от мальчишки. Хорошо поговорили. Не ожидал королевский пес получить настолько прямой и ясный ответ на незаданный вопрос. Но что же, оно и к лучшему. Теперь все они – на одной стороне.

     *** 

 Гонец дышал тяжело и хрипло. Он гнал коня от Азельдора без остановки, безжалостно, сменил в деревне на половине дороги и снова гнал. Он знал: владетельный барон Готфрид Герейн щедро награждает за рвение.

       – Иди, отдыхай, – сказал Герейн. –Улле, позаботься.

       Мадоржом коротко поклонился, ненавязчиво подхватил гонца под руку:

       – Идемте, я провожу вас.